голубиное перо

[RREINEKE]

вдогонку скоро еще кусочек. просто я их на эпизоды разбиваю =)


- А что было потом? – Дин остервенело жевала неописуемо вкусную пшеничную лепешку.
- Потом ты… ой, то есть она, - поправился Ксур, получив от даоса подзатыльник. – Она просто стала задавать вопросы. Невероятно, сколько «почему» да «как» сыпалось из твоей, ой, ее головы!
- Мы сразу поняли, что это не ты, - наконец заговорил даос. – Взгляд совсем другой, более серьезный, что ли. И удивленный. Она вертела головой в разные стороны и была уверена, что это сон. А мы разубеждать не стали, не посмели…
- Как же это стало возможным? – Дин перестала жевать. Когда она была в том мире, то и подумать не могла, что «другая она» могла оказаться здесь. Да даже не задумалась об этом!
- Ты была ранена и уснула в звероформе, - даос пожал плечами. – Твоя связь с нашим миром ослабла. А с противоположным, видимо, усилилась. Но вот как она оказалась здесь, ума не приложу.
- А вы? – друидка подозрительно прищурилась, - что здесь делаете?
Ксур и учитель переглянулись. Ксур втянул голову в плечи, старик цыкнул и вздохнул:
- Да вот спаситель твой за мной прилетел сразу, как ты тут уснула. Летим, говорит, скорее, пока кто-то кого-то не найдет. Я не сразу разобрался. Но прилететь пришлось. И, как оказалось, не зря. Еле вернул тебя в первоформу. Чего вы тут натворили с подругой, я хотел от тебя услышать.
Дин поспешно запихнула в рот остатки лепешки и принялась рассказывать о своей глупой драке. В голове у нее все складывалось более-менее логично, но повествование получалось сбивчивым и спутанным. К чести своей, Дин не забыла про вызов и нападение, упомянула о приручении Акелы и счастливом спасении и, задумчиво закатив глаза, теперь вспоминала кое-какие нужные детали.
Даос прервал ее мучения:
- Достаточно. А где ты съела птицу?
Глаза Дин округлились. Она и не заметила, когда этот старик успел взять с ее колен слипшееся перо. Даос тщательно разглядывал его, даже понюхал:
- И что это за птица?
- Я ее не ела… - Дин тянула звуки, будто стараясь оттянуть «момент истины». Но отвечать пришлось. – Я ее пыталась съесть.
- Там? – прошептал даос. Дин молчала.
- Там?! - а вот это он уже прокричал, сердится, видать…
Друидка нервно застучала хвостом по земле. Чего этот старик разворчался. Ей итак досталось. Укус на шее болел, все ноги разрисованы царапинами, на губах наверняка останутся шрамы от зубов Каси. Но пришлось подчиниться. Исподлобья глядя на своего мучителя, друидка зло рявкнула:
- Там! И что?!
Даос вскочил, схватил посох и, сотрясая им над головой, теперь уже не сдерживал эмоции. Он был в бешенстве от того, что Дин посмела вмешаться в дела богов! Что она чуть не убила птицу, которую боги наверняка любили. Девушка затравленно фыркала. Внезапно в неравный спор вмешался Ксур.
- Отец, я спас Дин не для того, чтобы ты тут ее в землю втоптал! - две пары глаз, казалось, тут же попытались испепелить воина горящими взглядами.
- Главное, что она не оставила ничего там! – воин многозначительно поднял вверх указательный палец. Дин хихикнула. Теперь ей предстояло рассказать еще об одном своем подвиге.

[RREINEKE]

Разговор был мучительным и длился часа два, не меньше. За это время Дин успела поспорить с даосом, поплакать, нажаловаться, обидеться и вволю наслушаться крик учителя, переходящий временами на визг. Под конец своего праведного гнева даос махнул на нее рукой и вышел за дверь вместе с Ксуром. Только сейчас друидке представилась возможность рассмотреть, наконец, место, где она находилась. Спася от Каси, воин принес ее в очень маленький деревянный домик. Потом он улетел за даосом, который и привел ее в чувство. На возвращение к первоформе были потрачены полдня и целая ночь. Очнулась друидка уже под утро на узкой кровати, на которой и сидела до сих пор. В центре комнатки стоял стол с горячими лепешками и бодрящим весенним чаем. Акела дремал на полу возле небольшого камина. На крик даоса он не реагировал, лишь пару раз повел ухом и всхрапнул. Вот так, постепенно, в голове Дин складывалась цельная картинка произошедшего. Приведя в порядок мозги, она начала разглядывать свои раны. В основном это были пустяковые царапины, не заслуживающие особого внимания. Шея была перевязана, снять бинты Дин не решилась. Под повязкой что-то пульсировало в горле. Друидка ощущала, что ранка еще мокрая, и шею надо беречь. Теперь нужно было подумать о самой главной проблеме, решение которой она старательно откладывала: что сказать маме? Она ведь наверняка волнуется. С занятий не пришли ни ее дочь, ни пес. И вестей никаких… А заявиться в таком жалком виде… На глазах Дин проступили слезы. Теперь, когда она позволила себе подумать о родителях, ей стало очень стыдно и нестерпимо жалко свою маму. Наверное, она сейчас себя обвиняет в том, что отпустила глупого рeбенка с этим мечом. А меч-то вон он, лежит себе спокойно, охраняемый Акелой, и едва светится.
- Ладно, с Касей потом разберусь! Идем домой! – Дин решительно встала. Пес будто этого и ждал. Тихонько тявкнув, он схватил зубами меч и тоже вскочил с места.
Друидка уже умылась, расчесала волосы и хвост, несколько раз отрепетировала предстоящую оправдательную речь и уже подошла к двери, как в домик зашли даос и Ксур.
- У нас для тебя новость, - учитель преградил ей путь посохом, сердито глянув на зарычавшего пса. – Ты отправляешься в город Инея. Навсегда. И прямо сейчас.

[RREINEKE]

В день определения Дин просыпается и никак не может забыть странный сон об Идеальном мире. Она пытается заговорить об этом с Наставником, но ничего нового не узнает. С лучшей подругой Касей друидки обсуждают, какой из возможных лисьих путей выберут. На Определении Дин знакомится с воином Ксуром, который сыграет еще немалую роль в ее жизни. Она выбирает Меч Черной Магии, который сразу поражает ее своей внутренней силой. На всеобщем собрании во время речи даоса Дин узнает, что Кася тоже выбрала этот путь, хотя настаивала совсем на другом. Внезапно Кася бросает подруге вызов на дуэль. Сильно переживая, Дин долго не может уснуть. А когда засыпает, вновь видит сон о другом мире. Утром ее ругает мама. Она недовольна выбором дочери. Тайком забрав с собой меч, друидка вместе со своим псом убегает на занятия. По пути не без помощи магического оружия она впервые самостоятельно превращается в лису. Внезапно на нее нападает Кася, тоже в звероформе. От острых клыков подруги Дин сначала спасает пес. Потом убегающую лису подхватывает Ксур. Дин теряет сознание и оказывается в другом мире. Оттуда она умудряется взять с собой голубиное перо. И, чтобы оставить и свой след, отрезает себе (или НЕ себе?) прядь волос. В свой мир ее возвращает даос. Он очень сердится на нее и заявляет, что Дин придется отправить в город Инея. Навсегда.


Дыхание перехватило. Меч в руке мигнул, и теперь еле заметно светился как тлеющий уголек. Акела рычал. Выдержав паузу, будто подбирая нужные слова, даос невероятно медленно проговорил:
- Дин, успокойся. – Нацелив посох на пса, он требовательно протянул свободную руку к воину ладонью вверх. Ксур, нахмурившись, что-то доставал из кармана. «Сейчас скрутят», - мелькнуло в голове Дин, и она пригнулась, заняв самую удобную позицию для сопротивления. Пес припал к земле, готовясь к прыжку. Меч, зажатый в руке, ослепительно вспыхнул. Хвост бешено заплясал.
- Она не в себе что ли? Давай сюда! – Учитель на мгновение отвернулся. В тот же момент Дин с силой оттолкнула Ксура, перепрыгнула через посох даоса и кинулась на улицу. Пес рванулся за ней. Внезапно ее ноги скрутила какая-то сила, друидку с головой накрыло ледяным вихрем, развернуло на 180 градусов и бросило обратно, прямо к ногам учителя. Даос плюнул на пальцы и потушил дымящийся посох.
- Пора менять, - вздохнул он. Ксур усмехнулся и подмигнул друидке, нелепо лежащей на земле и уставившейся прямо перед собой. На земле валялись осколки разбитой бутылочки с весенним чаем. Пес с тревогой обнюхивал ее волосы. Дин стало нестерпимо стыдно, казалось, даже кошачьи уши покраснели. Поджав хвост, она встала с земли, подняла валяющийся рядом меч и как можно жалобнее, снизу вверх, посмотрела на старика-мага. Тот словно был рад, что довелось использовать магию. Он самодовольно поглаживал бороду, вокруг глаз заиграли лучики улыбки. Ксур стоял рядом. Улыбаясь, они были необычайно похожи друг на друга. Зеленые радужки чуть прищуренных глаз, широкие скулы. Отец и сын насмешливо смотрели на нее, одинаково приподняв правые уголки губ. Ксур шутливо нахмурил брови:
- И зачем я тебя спасал, ты ж безумная какая-то.
Даос хмыкнул:
- Обедать пора, дурочка. Я так вообще от голода умираю.
- Простите… - наконец выдавила из себя Дин, все так же затравленно глядя на учителя. – Просто я хочу к маме, хочу закончить обучение, не хочу в ссылку. В тюрьму тоже не хочу!
Даос изумленно глянул на Ксура:
- Ты ее не ронял, пока летел? У нее же в голове бардак. – Ксур, состроив насколько мог серьезную мину, покачал головой.
- К маме твоей мы вместе зайдем, – даос еле скрывал улыбку. - Да и какая ссылка! Учиться ты поедешь! В самую лучшую академию в мире! Заходи давай в дом, будем обед готовить. Пока будешь есть, расскажу тебе все.

[RREINEKE]

Акела шумно ел кашу с мясом быка-рыболова. Каша была жидкой и пачкала нос. Пару раз намеренно чихнув, пес перестал обращать внимание на это неудобство, сосредоточившись на поедании содержимого миски. Содержимое это уменьшалось слишком быстро. Акеле это не нравилось. В перерывах между жадным хватанием еды зубами он поглядывал на Дин, надеясь встретиться с ней взглядами и тут же скорчить тоскливую гримасу. Но хозяйка его не замечала. Она увлеченно слушала даоса, стараясь не пропустить ни слова, изредка успевая съесть ложечку супа. Пес видел, как она помахивает хвостом в такт речи старика и машинально попинывает скинутые босоножки. Акела уже твердо решил, что, если добавки не дадут, эти заманчивые ремешки из оленьей кожи мигом отправятся ему в пасть. Рядом с Дин сидел Ксур, одетый в домашние шорты и футболку. Он тоже слушал отца, подперев голову рукой и изредка вставляя комментарии. Учитель со свистом попивал чай, поглаживал бороду и рассказывал. Он говорил о городе Инея, самозабвенно описывая это таинственное место. Он говорил, а Дин представляла…
Город Инея известен всем, и в то же время почти никто о нем ничего не знает. Это город из детских сказок и народных легенд. Дин слышала о нем много. Отобрав из противоречивых сведений самые интересные, она составила свое мнение о городе Инея. Это было тайное убежище наемных убийц, самых выносливых и сильных представителей всех рас, отпрысков древних семейств. Путь в город преграждали тысячи ловушек, сам Иней был скрыт магической завесой. Найти его практически нереально. Да и незачем находить это скопище кровожадных людей, живущих по своим законам. Все самые громкие убийства в мире происходили не без помощи людей Инея. Так считала Дин до сегодняшнего дня. Сейчас же она раскрыв рот слушала, что говорит даос. Она и подумать не могла, что Иней – элитная школа, в которой готовят будущих даосов, старейшин, ученых, наставников и различных мастеров. Теперь Дин поняла, почему мастера телепорта и полета всегда снисходительно улыбались, слыша, как дети шепчутся между собой о грозном и страшном городе Инея. Почему они не вмешивались? Ради чего хранили эту глупую тайну? Дин то хмурилась, то изумленно округляла глаза, забывая про еду. Даос на переживания друидки внимания не обращал и как ни в чем не бывало продолжал:
- Этот город действительно недоступен для тех, кто не состоит в Ордене Инея. Попасть в него невероятно сложно. Да что там! Невозможно! Находится он на северо-западе нашего мира, за Городом Мечей, столицей расы людей. От человеческого мегаполиса Иней отделяют высокие снежные горы. Перелететь их на обычном транспорте нельзя, над верхушками бушует злая вьюга. Взобраться пешком или на лошади не стоит и пытаться. Лавины сбивают с ног непрошенных гостей, переламывая спины и ребра. Члены Ордена скрывают не самих себя, а мудрость. Многовековые знания мира, которые нельзя доверять всем жителям, настолько эти сведения опасны! Даже большинство наших выпускников не владеет в полной мере этой информацией. Мастера, наставники и другие наши бывшие студенты знают только то, что им положено знать. Все тайны известны только даосам и посвященным. Раз в пять лет мы выпускаем по шесть посвященных, по одному представителю от класса. Чем занимается эта шестерка, неведомо никому, кроме нас, руководителей Школы Города Инея. Скажу только, что все самые дерзкие убийства, свержения и аферы происходят не без помощи наших воспитанников. Но что поделать, маленький друид, такова жизнь. Сильным мира сего постоянно приходится о своей силе напоминать… На курс приходится по 30 учеников, а то и по 40. В конце обучения в живых остаются только семеро. Шесть из них станут посвященными, а один займет место в Совете Даосов.
- А на кого… на кого буду учиться я? – Дин наконец осмелилась задать вопрос. – На Посвященного?
- Нет, маленький друид, - даос вздохнул. – Тебе предстоит стать даосом.
От неожиданности Дин уронила ложку на стол. Остатки супа брызнули и образовали на скатерти несколько некрасивых пятен. Ксур тревожно глянул на Дин и попытался успокоить:
- Не волнуйся, я тоже буду среди студентов. Я не дам тебя в обиду.
Но легче не стало. Дин представила себя, хрупкую неопытную друидку, в компании прирожденных убийц, желающих поскорее ликвидировать в ее лице соперника. Ей стало по настоящему страшно. Уж лучше бы она умерла тогда, среди пшеницы, быстро и почти безболезненно от острых зубов, впившихся в горло… Дин закрыла лицо руками и впервые за последние несколько дней разрыдалась. Горячие слезы текли по щекам и ладоням. Даос никак не мог найти слов, чтобы успокоить бедную девочку. Он только качал головой и повторял «Я с тобой, малышка, я с тобой…» Не выдержав слез, Ксур вскочил и, подбежав к Дин, обнял ее. Даже пес перестал жевать босоножки и положил голову на колени рыдающей хозяйки.

[RREINEKE]

Дин крепко обхватила шею Ксура, сжалась в комочек, с нетерпением ожидая, когда же они опустятся на землю. Летать она никогда не любила, просто потому что не доросла еще до самостоятельных полетов. Приходилось вот так сидеть на руках у отца, когда он таки соглашался показать ей окрестности города и бояться, как бы огромный оборотень ее не уронил. А на руках Ксура, кроме всего прочего, было жутко неудобно. Наверное, он не так часто этим занимается. С одной стороны, Дин это немного порадовало. В свете последних событий мысли о воине, ставшим ее другом, посещали ее голову нечасто, но неизменно теплело в груди, и сердце начинало предательски трепетать. Дин улыбнулась и решилась, наконец, оторвать взгляд от мелькавших под мечом домишек. Она в упор посмотрела на Ксура и, встретившись внезапно с его взглядом, тут же стыдливо отвернулась. Зато маневр сработал! Врезавшиеся в согнутые ноги доспехи как будто ослабили свою железную хватку, металлические наручи Ксура ненадолго перестали давить на спину друидке. Друидка прислушивалась к своему телу и ждала, что неприятные ощущения вот-вот вернутся. И зачем даос заставил ее надеть боевую броню! Видите ли, юбка ему не понравилась, а больше в его доме ничего девчачьего нет. Интересно, броня-то откуда?
Так, погрузившись в свои мысли, Дин не заметила, как под ней появились знакомые улочки. Прямо над лужайкой перед ее родным домом Ксур начал снижаться. В тот же момент их догнал даос в мантии солнечного цвета и на огромном огненном мече. Он замешкался дома и вылетел гораздо позже, а прибыл почти одновременно с сыном. Даос уверенно стоял на широком лезвии, чуть наклонившись вперед и придерживая одной рукой белую бороду, развевающуюся далеко позади него. Дин все больше нравился этот озорной и мудрый старик, так ловко управляющийся с рискованным транспортом и магическим посохом.
- Когда уладишь все с родителями, бегом в мою резиденцию, - напомнил учитель. – И не забудь все, что я тебе сказал! Да! И не цепляйся так в моего сына!
- Отеееец! – смущенно протянул Ксур, чуть покачнувшись на мече от неожиданности.
Дин хмыкнула и кивнула. Земля стремительно приближалась к ним. Даос же снижаться не стал и завис над домом Дин. В нескольких сантиметрах от лужайки Ксур затормозил. Вздохнув с облегчением, друидка шепнула «Спасибо» и уже собиралась спускаться на землю, как вдруг Ксур сжал ее в своих руках крепче обычного.
- Что-то не так? – Дин напряглась и прищурилась.
- Все… так. Просто … ты не бойся, крошечка, - воин подмигнул, быстро поставил ничего не понимающую друидку на землю и взмыл ввысь, на ходу поправляя растрепавшиеся русые волосы.


Войти в дом было страшно. Войти в дом было необходимо! Заранее виновато прижав уши и поджав хвост, Дин крадучись подобралась к двери. Сердечко Акелы в ее груди застучало сильнее, ощущая близость родного дома. Ну же! Всего-то постучать, выслушать поток маминых упреков, уткнувшись взглядом в пол, сделать пару шагов в прихожую и встретиться взглядами с молчаливым и хмурым отцом. А потом она передаст родителям запрос из школы с подписью даоса, еще немного потерпит мамины причитания и… дальше будет уже проще. Набрав в легкие побольше воздуха, Дин уже была готова робко постучать, но в этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла заплаканная мама Дин.
- Горе мое, - чуть скосив черные кошачьи уши набок, проговорила она, пропуская Дин внутрь. – Наконец-то ты пришла! Я уж чего только не думала! Конечно, даос приходил ко мне вчера днем и объяснил, что с тобой все в порядке. Но разве ж я поверила! Только теперь вижу, что ты цела и невредима. А я боялась, что меня обманывают.
Дин поняла, почему мама гораздо сдержаннее, чем она ожидала. Учитель ее здорово выручил! Теперь рассказывать про школу и предстоящую бойню будет легко! Хотя, пожалуй, про бойню можно и опустить. Пока мама помогала ей снять освободить от брони ноющее тело, Дин придумывала свой предстоящий монолог. Внезапно вышедший из кухни отец вмиг разрушил все ее планы.
- Вот и дооочь пришла, - едко прорычал он, клацнув клыками и прищурив тигриные глаза. – Идала, накрывай на стол, покормим нашего рeбенка.
Мать Дин убежала на кухню, радостно помахивая хвостом. А Дин, виновато глядя на оборотня, присела на стульчик в углу прихожей. Ситуация усложнялась в разы. Отцу врать она не умела. Нет, за него она совсем не беспокоилась. Ее папа всегда мечтал стать даосом и жалел, что смолоду пошел защищать город от захватчиков в составе обычного карательного отряда. Там он и познакомился со своей будущей женой, талантливым друидом Идалой. Влюбленные выбрали тихую семейную жизнь. И в то время как Идала была несказанно счастлива, ее мужа спокойная жизнь не очень-то устраивала. Он точно будет рад, что его дочь наверстает упущенное! Но мама… Ее маленький мир разобьется как хрустальная ваза. Пользуясь возможностью молча поесть, Дин жевала как можно медленнее. Родители сидели за столом напротив нее, так же молча глядя на свою единственную дочь. Отец семейства, оборотень Азур еще не подозревал, что через каких-то полчаса будет снаряжать для дочери в дорогу своего любимого коня. А Идала и представить не могла, что совсем скоро, глотая слезы, будет летать по дому, складывая в кожаный рюкзак все самое необходимое. Проглотив последний кусочек пирога, Дин наконец нарушила молчание.

[RREINEKE]

Акеле нравилась вся эта суета. Он радостно вертелся под ногами своих хозяев и между делом в шутку скалился на длинный лошадиный хвост. Не имея возможности увидеть, что происходит позади него, вороной конь отводил ухо назад и, как только слышал рычание пса, аккуратно приподнимал заднюю ногу. Но копыто неизменно с чавканьем опускалось обратно, в лужу грязи, ведь серьезной опасности в Акеле конь не видел, а пес вовсе не собирался обижать того, на ком сидело его любимое существо. Арбалет, так звали коня, тоже беспокоился за седока. И потому старался не шевелиться и отгонять назойливого пса не стал. Но даже небольшой наклон седла из-за этой невинной игры животных пугал Дин. Она вцеплялась в жесткую черную гриву и изо всех сил вжималась в седло. Ездить верхом она не умела, хотя понимала, что не упадет. Арбалет бежал очень мягко, даже на рыси трясло вполне терпимо, кроме того, природная способность удерживать равновесие в самых сложных ситуациях не дала бы друиду свалиться с лошади. Пока Дин привыкала к высоте и неудобному положению, вокруг нее суетились родители. Они переговаривались, споря, куда лучше положить еду – в рюкзачок, висевший на седле, или дорожную сумку, перекинутую через плечо дочери. Они с таким усердием рассовывали по карманам сумок все необходимое в дороге, что не заметили, как к ним приблизились еще два всадника. Арбалет шумно фыркнул, тряхнув головой и покосившись на чужаков. Но крупные мускулистые лошади не обратили на него никакого внимания. Как неживые, они чуть наклонили головы и стояли словно вкопанные. Только шевеление гривы и хвостов на ветру выдавало в них живых существ. На одинаково рыжих лошадях сидели даос и Ксур.
- Приветствую родителей моей ученицы, - голос даоса заставил зооморфов вздрогнуть, что очень повеселило старика. Ксур кивнул и тоже разулыбался.
- Здравствуйте, даос, - хмуро поздоровался оборотень, а его жена почтительно присела, наклонив голову. Дин молча смотрела на даоса и его сына и тоже улыбалась. За эти дни она привыкла к ним и была рада наконец увидеть своих друзей. Это означало, что пугающее ее приключение вот-вот начнется. А страх уже давно сменился в ней горячим любопытством.
- Учитель, - прорычал глава семьи, блеснув клыками. – Дин рассказывала про какую-то уникальную школу, говорила, что может стать даосом. Хотел узнать, правда ли…
- Верьте! – Перебил даос. – Своей дочери верьте. Вы же гордитесь ею, так не прячьте свою гордость и любовь за отцовской суровостью.
Оборотень недоуменно повел ушами, но вступать в перепалку со стариком почему-то не стал. Вместо этого он снял Дин с лошади и крепко обнял. Огромные лапы закрывали ее почти всю. Идала умиленно вытирала слезы, поглаживая дочь по голове. Вокруг них прыгал Акела. Ксур хотел было поторопить семейку, ведь нужно было успеть доехать до моста засветло, но учитель как будто понял намерения сына и цыкнул на него. Пожав плечами, воин отвернулся, давая понять, что он ни за что не отвечает. Отец редко позволял ему своевольничать, приходилось подчиняться. Наконец отпустив изумленную Дин, Азур помог ей взобраться на высокую спину Арбалета и, приобняв жену, прорычал срывающимся голосом:
- Мы готовы! Учитель, передаю ее вам. Верните мне ее живой, прошу вас, пусть даже и без звания даоса.
- Мамочка, папочка, все будет хорошо! – задорно воскликнула Дин.
- Верьте своей дочери, - повторил свои же слова даос и, почтительно наклонив голову, тронул коня. Все так же не поднимая головы, лошадь развернулась на месте на 180 градусов. Повинуясь сигналам всадника, конь Ксура проделал то же самое. Дин тоже попыталась незаметно двинуть коня, сжав ногами его бока, но Арбалет почему-то не стал изображать полуживого робота и дернулся, мотнув головой, сделав несколько шагов сторону рыжих хвостов. Все три коня зашагали по размокшей после дождя дороге, за Арбалетом семенил успокоившийся Акела. Дин обернулась. Мать и отец постепенно отдалялись от нее. Через несколько минут их почти не было видно, а домик стал таким маленьким, что казался похожим на игрушечный. Шею сводило, но друидка вновь и вновь оглядывалась, приподнявшись на стременах. Дальше границы своего родного города она никогда не была, а теперь ей предстоит пересечь много городских границ, рек, мостов и гор. Она даже пожалела, что ее родной дом находился на окраине города, ведь так хотелось проехаться по знакомым с детства переулкам и площадям, возможно, в последний раз.
- Замечталась, глянь-ка на нее, - усмехнулся даос. – Мне ведь с тобой поговорить надо. О том, о чем ты упорно молчишь и не задаешь вопросов.
Дин напряглась и навострила уши:
- О чем вы?
- О твоей подруге, Касе, - с этими словами даос достал из дорожной сумки маленький стеклянный шар бледно-розового цвета.
- Ты смотри! – Ксур привстал на стременах, бросив поводья на луку седла. Его взгляд выражал такое изумление, что Дин даже испугалась. Что же такое сейчас произойдет? Но учитель не стал удивлять молодежь своей магией. Он придержал коня, дождался, когда Арбалет поравняется с его рыжей лошадью и протянул шар друидке.
- Это камень дружбы. – Объяснил даос. – Я сделал его специально для тебя и Каси. Он покажет тебе, что произошло между вами. Но держи его крепче! Он хоть и магический, но бьется на ура!
Дин бережно взяла шар в руки. Он был небольших размеров – как раз помещался в ладошку, но таким скользким, что пришлось вцепиться в него обеими руками. Бросать поводья Дин не решилась. Арбалет был вовсе не таким послушным, как эти два странных рыжих коня. И она привязала повод к луке седла, немного натянув его, чтобы конь не ускорял шаг. Наконец устроившись, друидка заглянула внутрь шара, и тотчас же в светло-розовом стекле появился белый огонек. Сначала маленький, потом все больше. Когда он заполнил все внутреннее пространство шара, Дин увидела Касю…
Высокий друид стоял спиной, но Дин сразу узнала подругу по лисьему хвосту с седым кончиком. Когда-то давно Кася зацепила кончиком хвоста кастрюлю с кипящей водой. Хвост зажил, но шерсть на обожженном участке никак не хотела окрашиваться в нормальный белый цвет. Вместо этого он стал седым, навсегда выделив ее из числа друидов-лисиц. Сейчас этот седой кончик нервно подергивался. Сама же друидка не шевелилась, уставившись на стройные ряды мечей и секир. Вдруг к ней подошел даос.
- Малышка, ты долго выбираешь, поторопись, ведь за тобой еще такая очередь!
- Да-да, - вполголоса произнесла Кася и протянула руку к горящему желтым светом Мечу черной магии. Когда она взяла меч, оказалось, что в углублении за ним лежал еще один, точно такой же. Между клинками возникла ярко-оранжевая искра, легонько ударив руку Каси током. Друидка ойкнула, резко прижав меч к себе.
- Ну дела, ну дела… - забормотала даос, поглаживая бороду и хмурясь. – Выбрала ты на свою голову…
- Я… что-то натворила, учитель? – Дин видела, что Кася сильно заволновалась. Но меч в ее руке не светился так же ярко, как тогда, когда они встретились. И это было странно. Даос еще что-то говорил, Кася кивала, но Дин уже не слышала их разговор. Белый свет с живой картинкой постепенно сжимался и возвращался куда-то в недра стеклянного шара.
- Я мало что поняла… - прошептала Дин хриплым голосом. Догадки возникали в ее голове, но никак не складывались в одну историю.
- А я все тебе объясню, - забрав шар из рук Дин, даос старательно вытер его рукавом и убрал в сумку. – Только обещай, что никогда больше не встретишься со своей подругой и простишь ее.
Дин неохотно кивнула. Возмутившись ее согласием, Ксур нервно усмехнулся и неожиданно громко сказал:
- Вот глупая! Да она же тебя все равно найдет!

[RREINEKE]

На окрестности Города Оборотней неожиданно быстро опускалась густая ночь. Дин ерзала в седле, по очереди вытягивая перед собой затекшие ноги, и до боли в глазах смотрела вперед, надеясь увидеть, наконец, между ушами Арбалета охранную заставу и мост. Но видно было все меньше, со стороны горизонта подбиралась бархатная тьма, окутывая лес вокруг и уходящую вдаль дорогу. А ведь у нее были свои, особенные причины побыстрее доехать-таки до заставы. Рядом с ней находился небольшой постоялый двор, где они должны были переночевать. Даос же обещал перед сном пояснить все, что она видела в его волшебном шаре. Пока они ехали, друидка старалась не думать об этой истории с Касей, а просто, направляя коня вслед за учителем и Ксуром, молча сидела в седле. Отец и сын, казалось, вообще забыли про нее. Крупы их рыжих лошадей почти вплотную сблизились, места между лошадиными боками оставалось ровно столько, чтобы не раздавить ноги всадников. Ксур что-то горячо рассказывал даосу, а тот изредка отвечал. До Дин доносились только обрывки разговора, и она прекрасно понимала, что диалог не для ее ушей. Но внезапно даос очень громко произнес всего одно слово, которое не могло не обрадовать ее.
- Застава! – учитель придержал лошадь, чтобы Арбалет поравнялся с ней.
- Наконец-то, - усмехнулся Ксур. – Я бы не прочь сейчас поесть и сразу уснуть, на всю ночь, ведь завтра сложный день.
- Дин, у меня просьба, помолчи, пожалуйста, на все вопросы на заставе отвечать будем только я и Ксур, - неожиданно мягко попросил даос. Дин кивнула. Ей было все равно. Хотелось поскорее услышать рассказ учителя. Поэтому, когда Арбалет остановился возле постоялого дворика, вплотную примкнувшего к охранной вышке, она молча сползла с него и так же молча стала снимать с седла свои сумки, не обращая внимания на бегущего к ним охранника с огромным луком в руке. Даос тоже спешился, а Ксур, еще сидя в седле, копался в каких-то ремешках на сумке, небрежно бросив повод. Его лошадь нервно жевала трензель и мотала головой. Дин заметила, что и Арбалет заметно волновался. Он переступал с ноги на ногу, всхрапывал и тянул на себя повод. Лошадь даоса хранила спокойствие. Только подбежавший со стороны вышки запыхавшийся лучник заставил рыжую лошадь учителя вздрогнуть.
- Вы пугаете лошадей, - вместо приветствия сурово проговорил даос. – Это все запах крови, могли бы и сменить свою броню.
- Учитель, - охранник с трудом восстанавливал сбившееся дыхание. – На заставу было нападение, вот буквально несколько минут мы его-таки отбили.
- А вокруг тихо… Где бойцы? – Ксур, все еще сидя в седле, резко достал из ножен серебристый меч.
- Да мы… вдвоем… справились, - лучник делал паузу после каждого слова. – У меня в сторожке отдыхает жрица. Ей досталось, магия была такой силы, что пробила даже ее броню.
- Кто напал? – старый маг нахмурился и сжал рукой свой новый посох, украшенный голубыми камнями.
- Учитель, я с трудом их видел. – Лучник, наконец, сумел справиться с волнением и заговорил заметно ровнее. – Нападавших было четверо.
- А лиса… среди них была? – вопрос Ксура напугал Дин, но она жаждала услышать ответ.
- Друид был, но не лиса, а женщина, - кивнул охранник.
- Я понял, что вы от меня хотите, - даос вздохнул. – До утра вас никто не тронет, а там и подкрепление прибудет.
С этими словами учитель поднял над головой посох и начал вдумчиво, медленно шептать заклинание.
С трудом успокоив коня, Дин повернулась к воину, который тем временем уже, как ни в чем не бывало, ослаблял подпругу своей лошади.
- Что он делает? – шепнула друидка.
- Накладывает защитный купол на сторожку.
- Теперь сможете спокойно спать, - сид улыбнулся. – В постоялом дворе вас накормят. А я уведу ваших коней в конюшню.
Лучник взял в одну руку все три повода и увел фыркающих лошадей.
- Ну вот, сейчас поедим и отдохнем, - заботливо положив руку друиду на плечо, сказал Ксур. Простое дружеское прикосновение, но щеки Дин мгновенно вспыхнули. И уж совсем заалели, когда даос хриплым голосом возмутился:
- Ну-ка за мной, молодежь.
Маг шел, хромая, опираясь на свой посох и кряхтя. Таким старым друидка его еще не видела. Она и сама еле передвигала ногами, но в силе и выносливости даоса до сей поры не сомневалась. Дойдя до двери постоялого двора, учитель обернулся.
- Ничего страшного, малышка, просто заклинание серьезное, оно будет пить мои силы до утра, - словно извиняясь за свою невесть откуда взявшуюся сутулость и мешки под глазами произнес даос и открыл дверь.
Все трое путников, шагнув в ярко освещенный зал с витавшими там вкуснейшими запахами, тут же почувствовали себя смертельно голодными. Они быстренько расселись вокруг небольшого овального столика, но с благоговением вскочили, как только в столовую вошла хозяйка двора. Невысокая круглая жрица в фартуке показалась друидке феей. Розовые пухлые щечки, мягкие короткие пальцы, уютный чепчик на голове.
- Мои дорогие, сейчас будет еда, сейчас, звездочки, а пока вон, помойте ручки, - несмотря на свою грузность, жрица прямо-таки порхала по залу, гремя посудой.



сегодня же еще кусочек будет... про Касю. просто не влез.

[RREINEKE]

Пока круглая хозяйка двора накрывала на стол, даос начал свой рассказ. Вот так внезапно, без всяких прелюдий, вдруг взял и заговорил. И это было так естественно! Этот старик восхищал Дин такой своей непосредственностью и простотой. Сел, возвел ладони к небу, прошептал что-то своему богу и, как ни в чем не бывало, заговорил. Его немного охрипший голос завораживал друидку, даже привыкший к отцу Ксур перестал шутить с полной жрицей и уважительно замолчал. Слова текли как серебряная речка, перезваниваясь, перекликаясь, складываясь в легенду.
- Пару сотен лет назад на свет родился Кузнец. Он был представителем старинного кузнеческого рода, но стал лучшим в своей семье. Да что там в семье! Равных ему не было в мире ни до его рождения, ни после. А времена в ту пору были спокойные, светлые. Никаких междоусобных битв за города, никакой чехарды во власти. Всеми странами и столицами правили, в общем-то, хорошие люди. Только у Города Драконов, столицы мира, правителя не было. В этом городе и жил наш Кузнец. Рос, совершенствовал свое мастерство, постепенно становился известным на всю округу.
Но вот однажды два правителя соседних к Городу Драконов земель решили захватить столицу силой, чтобы собирать огромную дань со старинного города и вооружать многочисленных его жителей на защиту городских границ. И встретились два войска чуть к западу от столицы, почти у самой городской стены. Разойтись миром не получилось, и началась битва. Битва была долгой, кровопролитной. Правители отправляли в бой сначала пеших новобранцев, потом – кавалерию, затем в бой пошли убойные отряды. Когда на поле боя не осталось ни одного бойца, правители и глазом не моргнув бросили в бой лучших своих воинов. Сошлись в той битве сильнейшие оборотни и воины самых высоких уровней развития, мудрейшие маги, самые меткие лучники и искусные друиды. Лечили воинов прекраснейшие и опытнейшие жрецы. Никто не погиб в этой схватке, но все уже были изрядно потрепаны и обессилены, через несколько часов оба отряда зашли в тупик, сражаться они уже не хотели и не могли.
Тогда старейшина Города Драконов предложил соперникам-захватчикам решить своими силами, кто будет управлять столицей. А чтобы никакая фамильная магия не смогла повлиять на исход дуэли, оружие решено было изготовить новое, и на нейтральной территории – конечно, в Городе Драконов. И кому как не лучшему из лучших доверили бы такое ответственное дело? И вот наш Кузнец лично вышел к соперникам и долго разговаривал с ними. Совместно они договорились, что оружие будет на несколько уровней ниже, чем сами дуэлянты, чтобы решающими стали именно их собственные магические силы и способности. Жрец и маг, а именно к этим расам относились те два легендарных правителя, согласились и разошлись каждый в свой лагерь.
Целый месяц ждали они, и терпение их почти иссякло, когда врата города, наконец, отворились, и к ним вышел Кузнец. Выглядел он прескверно: заросший, с нечесаной бородой и осунувшимися щеками. Его потухшие глаза так проникновенно посмотрели на жреца и мага, что те не посмели высказать свое недовольство. Кузнец был необыкновенно мрачен, лицо его почернело, волосы местами опалены. На вытянутых руках он невероятно бережно нес два одинаковых бледно-желтых меча. Длинные и тонкие, они казались хрупкими в мощных ладонях Кузнеца. Но когда дуэлянты взялись за эфесы, они сразу почувствовали, что скорее они сами погибнут в битве, чем треснут эти светящиеся клинки. И битва разгорелась не на жизнь, а на смерть. Жрец и маг пускали в ход самые сокрушительные заклинания, но оба обладали способностью лечить свои раны. Казалось, этот бой тоже ни к чему не приведет. Но у той схватки все-таки должно было быть завершение. И еще какое! В разгаре битвы мечи вдруг одновременно вспыхнули ярко-желтым светом. Будто ослепленные этим сиянием, соперники кинулись друг на друга, забыв про свои заклинания. И пронзил тонкую мантию мага острый меч, и полилась по желтому клинку горячая кровь. Вместе с клинком в сердце потерпевшего поражение мага увезли на родину, в Город Мечей. Это был мой дед. На клинке меча мой отец выгравировал слово «Возмездие», и запретил прикасаться к нему навсегда. Когда-нибудь, сказал отец, этот меч отомстит за бесславную смерть великого мага.
В Город Драконов победитель вошел с победой. Хотел он поблагодарить Кузнеца за такое славное оружие, но не нашел его. Говорят, Кузнец продал душу какому-то темному духу, уж какому, неведомо, но душу свою он вложил в свое детище, расколов пополам. И исчез на веки вечные, оставив после себя мечи-близнецы, которые в народе окрестили Мечами Черной Магии. Недолго правил победитель в столице мира. Он был хорошим лекарем, но не успел тогда залечить раны мага, а убивать его вовсе не хотел. Убийство в нашем мире тогда было мерой крайней. Особенно убийство таких ценных воинов. Не выдержав мук совести, тот жрец заколол себя своим же мечом, перед этим написав на нем одно лишь слово «Раскаяние».
Годы шли, легенды стали забываться, но поколение за поколением расстояние между клинками сокращалось. Я не следил за судьбой второго меча, убившего моего деда, но меч сам нашел меня. Когда ко мне в руки попал меч победителя, я запер оба оружия в арсенале Города Оборотней, куда отправился на службу. К Мечу Раскаяния я прикасался только в перчатках. Каюсь, я совсем забыл про мечи, забыл про это проклятие. И еще раз ошибся, побоявшись прикоснуться ко второму мечу голыми руками, когда вы, девочки, сделали свой выбор.
ДАос замолчал также внезапно, как и начал говорить. Дин слушала раскрыв рот. Рядом сидели Ксур и круглая жрица. Она вытирала рукавом слезы и сдержанно всхлипывала. Ксур хмурился, крутя в пальцах золотой перстень. На столе остывала еда.
- Какой же меч у меня? – девушка вовсе не надеялась на ответ, и была права. Даос лишь пожал плечами и прошептал:
- Рискнешь проверить?
Меч, висевший на поясе, вдруг стал нестерпимо тяжелым. Аккуратно достав его из ножен, Дин зажмурилась от ослепившего ее желтого света. Пальцы зaдрожали, едва коснувшись клинка. Стараясь справиться с дрожью, друидка медленно повела ладонью по гладкому мечу от эфеса вдоль острого лезвия. Наконец холодные пальцы наткнулись на шершавые буквы. В ужасе отбросив меч от себя, Дин вскрикнула, напугав расплаканную жрицу. На ледяном клинке было написано «РАСКАЯНИЕ».

[RREINEKE]

День четвертый.

В маленькой комнатке было холодно, и Дин сжалась в комочек под тоненьким одеялом, засунув руки под подушку, а замерзшие пятки – под уснувшего в ногах Акелу. Спать легли уже под утро, но даос обещал, что даст ей выспаться и не будет будить до полудня. Благо, подкрепление к сторожевой вышке у моста должно прибыть как раз в это время. Дин отвернулась к стене и крепко зажмурилась, стараясь не видеть и не ощущать в темноте мягкого сияния своего меча, который настойчиво мигал. Его свет пробивался прямо сквозь ножны, будто меч хотел что-то сказать. «Я итак знаю о тебе предостаточно», - сердито прошептала Дин и натянула на голову одеяло. Очень хотелось побыстрее уснуть, а обдумать всю эту страшную чепуху завтра.
Будильник заорал внезапно, как и всегда. Любимая песня Дин, под нее просыпаться было легко. Девушка открыла глаза и потянулась. Даже выключать будильник не хотелось, но через пару минут вслед за ним всполошится и телевизор, а уж этого допускать было нельзя. Сев на кровати, Дин замурлыкала припев:
If today was your last day
And tomorrow was too late
Would you say good-bye to yesterday?
Would you…
Будильник замолчал, не успев передать эстафету телевизору. Дин усмехнулась и, тихонько напевая под нос песенку, пошла умываться.
Собственный вид в зеркале ее сегодня не радовал. Какие-то красные глаза, как будто не выспалась, припухшие веки, словно рыдала всю ночь. Да еще и эти волосы… Роберт ни за что не поверит, что ее сон стал явью. В каком-то непонятном приступе в своем кошмаре она вдруг отрезала себе прядь волос, да еще и на самом видном месте. Сколько теперь дней, недель, месяцев носить эти дурацкие заколки? А о том, чтобы коротко постричься и речи быть не может! Ведь Роберт так любит ее длинные волосы, прорисовывает каждую прядь, каждый непослушный волосок. Значит, придется повозиться с прической.
Дин почистила зубы, умылась, и теперь яростными резкими движениями расчесывала длинные русые волосы массажной расческой. Она помнила этот сон. Ей почему-то казалось, что она в этом мире чужая, да и воспоминания были какие-то совсем уж запредельные. Во сне она думала, что скоро вернется в свой мир и должна успеть оставить о себе какую-то весточку. И вот, догадалась волосы отрезать. Дин даже вспомнила, что не испытывала ни тени сомнения или сожаления, как будто отрезала решительным движением вовсе не свою собственную прядь… Вот и сегодня сон снова был все о том же: какие-то мечи, лисы, магия, страшная легенда. Воспоминание о ней заставило девушку вздрогнуть. Рука с расческой застыла над головой. Сегодня все должно закончиться. Больше никогда эти странные сны, имеющие над ней такую власть, не посмеют нарушать ее спокойствие и портить внешний вид. Вечером она пойдет в лабораторию сна. Врачи-то сумеют понять, что не так с ее мозгом… Дин нахмурилась. Правда, скорее всего, придется перестать быть прототипом для героини компьютерной игры, которую сейчас рисует Роберт. Ведь именно этими пикселями она и забила себе голову. Вот только завтра, в последний раз, она будет позировать своему любимому художнику. Покорчит пару часиков забавные рожицы, ничего с ней не случится, ведь он так просил…
Внезапно окно с шумом открылось, и в комнату ворвался холодный утренний ветер, принося с собой крики и шум со двора. Дин вскочила с кровати одновременно с рычавшим Акелой. На улице явно творилось какое-то безобразие. Она отчетливо услышала звон металла и звуки боевых магических заклинаний. Даже прийти в себя времени не оставалось. Друидка наспех надела лежащую на стуле походную одежду: какие-то болотного цвета брюки и серую куртку с непомерно длинными рукавами. Сунув под мышку свой меч и заворачивая рукава, шагнула в просторные сапоги с кожаными веревочками. Завязывать их аккуратно было некогда, поэтому Дин просто обернула ремешки несколько раз вокруг икр и завязала, как придется. Из комнаты в коридор, по коридору в столовую, мимо испуганно прижавшейся к плите круглой жрицы… Выскочив во двор, Дин оказалась в самом центре жаркой битвы.
Ксур на умопомрачительной скорости летал в воздухе на своем мече. Резко взмывал вверх, почти в свободном падении опускался практически до земли. Неотступно за ним следовала огненная птица. При каждом крутом вираже она пронзительно кричала и метала в воина свои горящие перья. Ксур же на птицу внимания не обращал, а, хмурясь от ожогов и отмахиваясь от перьев, пытался догнать черноволосого друида, летающего над двором верхом на огромном орле.
Прямо под ними стоял даос. Он крутил своим посохом и нашептывал одно заклинание за другим. Но, посылая огненного феникса или ледяной вихрь, он неизменно оказывался в эпицентре какого-нибудь магического урагана. Даос моментально накладывал на себя исцеление и снова направлял свой посох на противника, которым был не менее бородатый маг в одеяниях даоса.
Дин не знала, что и делать. Она так спешила на помощь друзьям, а теперь просто стояла на пороге дома, еле сдерживая рвущегося в бой пса за шкирку, и не делала ничего! Да и что она может, такая маленькая бездарность, в сражении настоящих опытных воинов!
- Да чтоооооооой этааа такое делается аааа!!!! – причитания круглой жрицы заставили Дин, наконец, опомниться. Жрица схватила друидку за плечи и закричала:
- В дом! В дом, скорее!
Истошный ор хозяйки постоялого двора донесся до слуха даоса. На секунду опустив посох, он крикнул в ответ:
- Уводи ее! – и тут же получил огненным шаром в лоб. Качнувшись и схватившись за ожог, даос вновь принял боевую стойку, вытянув перед собой дымящийся посох. Острый запах жженой кожи вызвал у Дин нестерпимую тошноту, забытый в руке меч ярко вспыхнул, озарив на мгновение весь двор и заставив огненную птицу испуганно шарахнуться в сторону. Крепко сжав рукоять меча, Дин оттолкнула жрицу и, сев на четвереньки, быстро стала читать заклинание.

«Проклятье! Сил почти не осталось даже на то, чтобы лечить самого себя! Из-за этой девчонки я пропустил целых два заклинания!» - Даос сжал зубы, вылетевшего из вражеского посоха феникса встретил слабый ледяной смерч. Феникс погас, но раскаленный воздух остыть не успел и опалил брови и бороду старика. И тут же в даоса полетел огромный горящий метеорит. Парировать было уже нечем, и старик изо всех сил прыгнул в сторону. Каменюга влетел в землю в паре метров от даоса. Не удержавшись на ногах от сильнейшего земного толчка, учитель-таки упал на землю. С трудом дыша, он приподнялся на локтях и сурово глянул на приближающегося мага. Посох отлетел слишком далеко, стало быть, теперь он почти безоружен. Лихорадочно соображая, даос прикинул, успеет ли он пожертвовать своим здоровьем ради последнего заклинания, который перенесет Дин и Ксура за километр отсюда. На лицо даоса надвигалась тень подходившего противника. Учитель решительно приложил пальцы ко лбу и быстро зашептал, но произошедшие вдруг события заставили его в изумлении замолчать.
Чертыхнувшись, маг споткнулся и растянулся на земле прямо рядом с поверженным даосом. Его длинная серая борода запутанными прядями разлетелась вокруг его лица. Резко перевернувшись на спину, маг вытянул перед собой посох, который сразу засветился синим светом. Он не успел увидеть, кто напал на него, так внезапно он был сбит с ног. Вот и сейчас он лежал, взволнованно озираясь. Но враг снова появился ниоткуда – из-за его головы прыгнула маленькая лиса и, перевернувшись в воздухе, приземлилась всеми четырьмя лапами ему на грудь. Маленький зверек рычал, оскалившись. Острые зубы замерли в сантиметре от горла мага. Посох сжимал в зубах огромный пес, рычавший, пожалуй, еще громче.
- Отпусти свою палку! – в лоб магу уперся посох учителя. – Битва окончена.



пс песня из будильника: Nickelback - If Today Was Your Last Day

[RREINEKE]

Чертыхнувшись, маг споткнулся и растянулся на земле прямо рядом с поверженным даосом. Его длинная серая борода запутанными прядями разлетелась вокруг его лица. Резко перевернувшись на спину, маг вытянул перед собой посох, который сразу засветился синим светом. Он не успел увидеть, кто напал на него, так внезапно он был сбит с ног. Вот и сейчас он лежал, взволнованно озираясь. Но враг снова появился ниоткуда – из-за его головы прыгнула маленькая лиса и, перевернувшись в воздуха, приземлилась всеми четырьмя лапами ему на грудь. Маленький зверек рычал, оскалившись. Острые зубы замерли в сантиметре от горла мага. Посох сжимал в зубах огромный пес, рычавший, пожалуй, еще громче.
- Отпусти свою палку! – в лоб магу уперся посох учителя. – Битва окончена.
- А вот и нет! – голос прозвучал насмешливо, даже издевательски. Сердце даоса похолодело. «Какой знакомый голос!» Для верности стукнув посохом лежащего на земле мага по лбу, он обернулся:
- Роб! Не ожидал тебя увидеть, пес ты блохастый!
Нисколько не напрягаясь, огромный оборотень с волчьей головой держал за шкирку отчаянно вырывающуюся лису. Акела прыгал вокруг, тщетно пытаясь прокусить прочную броню на ногах зооморфа. Тряхнув друида так, что у Дин, казалось, мозг готов был выпрыгнуть из головы, он приказал:
- Ну-ка все оружие на землю! Воин, спрыгивай с меча, друид, отзывай своего петуха. А вы, уважаемый маг, вставайте. Я долго провозился с сидами у реки, уж больно быстрые, еле догнал. Чуть задержался, а у вас тут уже все вверх дном.
- Да что вам нужно от девчонки? Отпустите ее! – закричал даос. Роб спокойно ответил:
- То же, что и тебе, старик. Вот только достанется она нам. Ты и сам вез ее в Город Инея, но промыл бы ей мозги так, что она могла стать бесполезной. Хотя она итак абсолютно беспомощна – даже не умеет использовать магию в звероформе! – Когтистая лапа разжалась, и лиса, тихонько пискнув, упала на землю почти безжизненным воротником. Ксур кинулся к ней и, не обращая внимания на шипение сидящего на орле друида, бережно взял скулившего зверька на руки.
- Собирайтесь быстрее. Я буду ждать у входа. И не пытайтесь сбежать, у меня хороший слух! – оборотень презрительно фыркнул.
***
Все тело ныло, особенно сильно болела шея. Звон поднимался откуда-то из лопаток и, пройдя по позвоночнику до основания мозга, упирался в череп, пытаясь взять штурмом преграду. Дин боялась повернуть голову, даже моргать было больно. Поэтому она полулежала на плече Ксура, жмурясь, когда карету подбрасывало на кочках, и вся обратилась в слух.
- Даосы не могли не узнать об этих мечах, вот и отправили сюда Посвященных, - голос старика был грустным и чуть хриплым. Он сидел в тряской карете напротив Ксура и Дин и пытался как мог объяснить происходящее.
- Но почему они не ищут Касю? – удивился воин. Дин и сама задала бы этот вопрос, но помалкивала, не в силах произнести ни слова.
- Они и ее найдут, сын, - покачал головой даос. – Но Меч Раскаяния им нужнее, ведь тогда Меч Возмездия сам придет к ним в руки.
- Так, стало быть, им не девочки нужны, а сами мечи?
- Конечно, Ксур. Как только мечи встретятся, они отпустят друидов. Но для этого Дин придется пройти школу даосов чуточку быстрее, чем планировалось. Чтобы не умереть от лап своей заклятой подружки. Ведь ты сам сегодня видел – она ничего не умеет.
Щеки друидки вспыхнули, она открыла было рот, чтобы возмутиться, но ее опередил Ксур. Сжав кулаки, он почти закричал:
– Отец, ты что-то не договариваешь! Выкладывай!
- Тише, тише, - даос испуганно отстранился. – Я итак потерял много сил, защищая этот домишко. И ведь зря! Я знаю, сиды вовсе не сражались с оборотнем. Они были в сговоре с даосами и провели меня, хитрюги… Потому-то я не смог противостоять нападению. Хотя, это и к лучшему.
- Почему это? – рявкнул Ксур, и Дин испуганно глянула на него.
- Да потому! Мы просто не поняли друг друга! Но из-за этой неразберихи доедем до Города Инея гораздо быстрее. Там я лично поговорю с Верховным. Он-то пока не знает, что у меня те же намерения, что и у них.
- Использовать Дин?
- Ксур, прикуси язык, если чего-то не понимаешь. Это лучше, чем ссориться. Я ведь могу и отозвать рекомендацию в Школу Даосов.
Воин сердито хмыкнул. Ожоги на лице и руках болели, но еще сильнее было ранено его самолюбие. Сидеть вот так, запертым в карете, ему вовсе не хотелось. Он даже не мог видеть, куда их везут – окна кареты были забиты досками. Чтоб хоть как-то успокоиться, он взял за руку Дин и начал расспрашивать ее о последних снах. Даос довольно прищурился, погладив растрепанную бороду – об этом и ему не мешало послушать.

***
Другие города, чужие земли, интересные люди… Путешествия – весьма увлекательное занятие. Дин всегда мечтала много путешествовать. Ведь это так поразительно! Ты всего лишь видишь что-то новое, дышишь другим воздухом и прикасаешься к необычным вещам, и эти вроде бы незначительные ощущения порой переворачивают весь твой мир с ног на голову. Проезжая мимо разных поселений, столько поразительного узнаешь об их жителях… что даже и не снилось! Но Дин не удалось испытать эти захватывающие чувства. Мимо деревни У-Моста, Портового города, столицы Города Драконов и пристанища магов и воинов Города Мечей карета прогромыхала, остановившись всего пару раз в каких-то захолустьях. Мерный перестук копыт четверки лошадей, запряженных в карету, и нервный цокот привязанных сзади двух рыжих лошадей и Арбалета – вот и все, что слышали даос, Ксур и Дин. Почти сутки их даже не кормили. Да и уснуть никак не получалось. Поэтому, когда карета, наконец, остановилась, друидка весьма этому обрадовалась. Ноги и спину уже ломило от долгого сидения, и очень хотелось есть. Отец с сыном тоже выглядели измотанными. Вот уже несколько часов они молчали. Ксур вертел в руках какой-то перстень, а даос дремал, облокотившись на спинку сиденья. Тем не менее, когда дверь отворилась, выходить никто не поспешил. Только Акела рванулся было к выходу, но, почуяв тревожные чужие запахи, передумал. На улице было уже темно, редкие фонари почти ничего не могли осветить, поэтому, когда в карету кто-то заглянул, было видно только силуэт с непомерно большой почти круглой головой.
- Э-э-эй! Чего сидим? – все трое удивленно привстали. Говорившим явно была женщина. – Да выходите, народ! У нас тут уже все готово. – К лицу она поднесла фонарь, и Дин встретилась взглядом с молодой экстравагантной лучницей. У нее были очень пышные кудрявые волосы цвета свежевыпавшего снега, обрамлявшие ее бледные щеки и лоб. Девушка с лицом ангела и чуть раскосыми зелеными глазами заговорщически подмигнула друидке и исчезла из поля зрения так же быстро, как и появилась.