Легенды «Идеального мира»: Появление Амфибий (конкурсные работы)

[Raiven_Konnol]

Когда мир Пан Гу был еще молод, населяющие его расы еще только осваивали свои земли, столь же юны были Бессмертные боги. Беспечность и игривость молодости толкнули их на соревнование силы, ума и хитрости, и горе тому народу, чей бог-покровитель оказался бы слабее других. Но деяния смертных иногда преломляют ход событий самым неожиданным образом.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ийо Ця, из расы людей, был менестрелем. Струны лютни оживали под его пальцами, в его музыке слышались пение моря и завывание ветра, любовь и ненависть, красота и уродство, доблесть и трусость.. Даже музыку Сфер, и колыбельную, которую Мироздание пело спящему Пан Гу – все могла исполнить его лютня. И такая сила была в его песнях, что все образы становились на время зримыми, и все спетое слушатели переживали, будто наяву.
Однажды, когда он сидел на берегу озера Мечей, сочиняя новую песню, расступились волны, и на поверхности появилась женщина. Ее кожа была голубой, и золотилась, как солнечные лучи, пронзающие толщу воды, вместо ног был чешуйчатый рыбий хвост, капли стекали с волос жемчугом, в синих глазах стыла Вечность, и Ийо Ця сразу понял – перед ним Бессмертная. И поэтому так странно и страшно было видеть заломанные тонкие пальцы, и дрожащие губы.. Вечная богиня была растеряна и испугана, будто нашкодившая девочка.
- Я пришла просить у тебя помощи, певец. – проговорила она, и в мелодичном голосе слышался болезненный надлом. – Я богиня амфибий, морского народа. Я проиграла в споре своим братьям, и страшной оказалась расплата – земли моего народа поглощает Ничто. Если не найти амфибиям другой дом – все они погибнут.
Ийо Ця колебался, ну еще бы – смертные всегда были лишь пешками в играх высших сил, и кто знает, к чему приведет помощь, оказанная этой богине и ее неведомой расе? И тогда богиня протянула ему руку.
- Пойдем. Я покажу тебе земли своего народа, его жизнь, и все, что им создано…

Ийо очнулся все на том же месте, на берегу озера, когда на землю легли уже глубокие сумерки. И он все не мог решить – наяву ли было его дивное путешествие в дальние земли, или лишь привиделось в необычно ярком сне. Но потом он глянул на свою лютню – и увидел перламутровый узор на полированном дереве, коснулся струн – и снова услышал гневный рокот прибоя на камнях, и тихий шелест волн, набегающих на песок.. И понял, что должен спешить – не так много времени у него на спасение тех, далеких – вдруг ставших близкими и дорогими.
Первым делом пошел он к правителю родного Города Мечей. Знаменитого менестреля приняли с почетом, но на просьбу помочь другой расе правитель лишь нахмурился – кто знает, а вдруг они опасны, вдруг захотят забрать земли людей силой, а здешних жителей уничтожить или поработить? И тогда Ийо взялся за лютню и запел. Он пел о жемчугах и кораллах, которые амфибии поднимают из глубин моря, чтобы построить свои города; о тайнах морского дна и подводных пещер, которые водный народ исследует многие столетия; о загадках магии, что не устояли перед кудесниками и учеными жителей вод. Тайну, сокровища и знания – то, что всегда будоражило кровь людей, спел он правителю, и тот, после долгих раздумий, ответил.
- Я не стал бы препятствовать переселению их народа в наши земли, но подумай сам – они любят тепло, а мы живем у кромки льдов, и сами с трудом переживаем лютые зимы. Амфибии погибнут здесь, попробуй поискать в другом месте.
Тогда певец отправился в Город Оборотней. Пройдя опасности неизведанных земель, он предстал перед старейшиной зооморфов, и изложил ему свою просьбу. Но и могучий лев-оборотень не хотел видеть в своих землях чужаков. И тогда менестрель снова запел. Он пел о силе мужчин водной расы, о их доблести в бою и совершенстве в обращении с оружием; он пел о красоте и совершенстве женщин-сирен; он пел о том, как морские течения бегут в венах амфибий, и как их сердца стучат в унисон с прибоем. Сила, красота, доблесть и близость к природе, превыше всего ценимые зооморфами, воспел он перед ними, и грозный оборотень склонил голову.
- Мы приняли бы амфибий, как наших братьев, но наши земли – иссушенные скалы, и реки не могут напоить мертвый камень. Водным жителям не удержаться здесь. Попробуй поговорить с жителями лесов.
Опечалился Ийо Ця, но согласился со словами зооморфа, и отправился в Город Перьев, резиденцию правителя Сидов. Представ перед предводителем крылатых, увидев сияющую юность его лица, и мудрость столетий в его глазах, певец исполнился такого трепета, что не смог даже говорить, а сразу запел. Он пел о городах амфибий, что вознеслись над волнами, как легкие корабли; пел о жемчужных шпилях, пронзивших небо и отражающихся в воде; о том, как играет радуга на перламутровых мостовых; об искусности мастеровых и оружейников водного народа. Ни на что не похожая, прекрасная музыка, что извлекают амфибии из поющих раковин впервые зазвучала в лесах крылатых.. Дивные творения, искусность творцов – то, что дорого было сидам – воспел он. Но в глазах мудрого правителя увидел он лишь печаль.
- Я рад был бы помочь жителям вод. – проговорил Сид. – Только печальные известия дошли до меня – уже много дней, как амфибии исчезли из нашего мира, и граница их земель скрыта непроницаемой стеной тумана. То, что ты делал уже не могло им помочь.
С тоской в сердце покинул Ийо Город Перьев. Больше ему некуда было спешить, больше ничего не хотелось петь, умолкли струны лютни. Но дымка над водами реки вдруг соткала знакомую фигуру, ему вновь явилась богиня. Замер менестрель, не зная, просить прощения или обвинять: он не смог помочь, но и никто не смог бы – слишком поздно пришла и просьба о помощи. Но богиня улыбнулась ему.
- Ты сделал то, что должен был. И мой народ обрел жизнь в новом мире.
- Где? В каком мире? – Ийо и хотел бы поверить, но не мог, слишком невероятно звучали ее слова.
- Менестрель – и не догадался? – в ее улыбке сквозила ласковая грусть. – Рядом с нашим миром есть мир песен и легенд, мир памяти всего живого. И теперь мой народ живет там – благодаря твоим песням, и это значит..
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Боги властны над судьбами мира, но иногда деяния смертных преломляют события самым неожиданным образом. Проходят столетия, но живут в Идеальном Мире песни о четвертой расе. И вглядываются мореходы в глубину вод, в даль, уходящую за горизонт, в надежде увидеть новые земли. И ученые бережно хранят древние свитки с записями легенд. И детям снятся невиданные города. И придет урочный час, боги забудут свои распри, и объединят усилия в борьбе с общим врагом, растает грань между двумя мирами – и тогда в Идеальный Мир вернутся морские жители, знаменуя начало новой эры.

[ClearSoul]

С уважением, ваша NightNike

* * *
Утреннее солнце озаряло теплым светом Город Драконов. В его бледно-золотистых лучах, поигрывая огненной чешуей, купался крошечный дракончик Сяолун. Его маленькое гибкое тельце змеилось, выписывая в воздухе невероятные зигзаги и повороты. Хозяйка дракончика, Хуа Хэйлинь, сидела на самом краю одной из четырех центральных башен, игриво свесив ноги вниз. На ее красивом лице играла еще детская улыбка. Где-то за стенами возвышались согретые солнцем макушки гор, шумел лес, плескалась соленая морская вода…
Чуткий слух Хуа Хэйлинь еще издалека различил знакомый шелест крыльев. Она протянула руку Сяолуну, и дракончик тот час же очутился на плече у хозяйки. Звук только приближался, а девушка уже вскочила и радостно замахала руками, приветствуя своего друга.
- Бай И! Бай И! – весело кричала она подлетавшему юноше, - Прекрасное утро, Бай И!
- Прекрасное, Хуа Хэйлинь, - ответил Бай И, приземляясь рядом.
Он сложил свои восхитительные белые крылья, огляделся, и на его спокойное лицо легла виноватая тень.
- Кажется, я опоздал… - начал было он.
- Совсем нет, брат И! – тут же замотала ушастой головой лисичка, - Господин Чжи Шоу как раз спросил, какую историю мы хотим услышать сегодня.
Длинная серебристая борода старого Чжи Шоу, расположившегося в тени неподалеку, колыхнулась в такт свежему утреннему ветру. Одетый в просторную робу, он сидел на выступе, опершись руками на свой резной деревянный посох, украшенный разноцветной яшмой.
- Молодой Бай И, - поднял старец свои пронзительные глаза, - Сто болезней начинаются с простуды. В следующий раз не опаздывай.
- Сегодня не предугадаешь завтрашнего … - попыталась вступиться за юношу Хуа Хэйлинь, но поймав взгляд мудреца, замолчала.
И вдруг крылатый сид спросил:
- Господин Чжи Шоу, ты стар и мудр… Прошу, поведай нам, что ты знаешь об Амфибиях.
Наступила тишина, прерываемая разве что тихим рокотанием Сяолуна. Хуа Хэйлинь изумленно окидывала взглядом собеседников: она никогда раньше не слышала ни о каких Амфибиях.
Чжи Шоу поднял седые брови и загадочно провел сухой рукой по бороде.
- Поспешность дело губит, молодой Бай И… - спокойно ответил он, - Давай сперва устроимся поудобнее.
Сид и лиса послушались. Подождав, пока они рассядутся как следует, Чжи Шоу продолжил:
- Я расскажу вам, какие истории и легенды доходили до моих ушей и глаз. Но помните – из одной хворостины трудно разжечь огонь…
- Так расскажите же скорей! Кто такие эти Амфибии? – не выдержала Хуа Хэйлинь.
Старик устало вздохнул и устремил свой взор на Восток, туда, где переливами сияли лазурные воды Безбрежного Моря.
- Амфибии… Дети морских волн, русалки… Четвертая раса нашего мира… - чуть слышно бормотал он себе под нос, будто вспоминая о чем-то.
- Четвертая раса нашего мира?.. – переспросил Бай И, - Так значит это правда? Они действительно существуют?
- Спеши же медленно, молодой Бай И! – сурово стукнул своим посохом Чжи Шоу так, что яшма засверкала, - Множество, множество легенд знавал я, покуда был молод… Многие из них утверждают, когда-то наш мир населяли не три, а четыре расы: Люди, Сиды, Зооморфы и Амфибии. Но затем случилось нечто, что заставило последнюю бесследно исчезнуть вместе со своими землями и своим Городом…
- Кто в такое поверит? Это же нелепо! – резко вставила Хуа Хэйлинь. Ее уши были прижаты, а пушистый хвост недовольно подрагивал. Не ожидая от хозяйки подобной реакции, Сяолун, мирно дремавший на ее плече, взмыл в воздух и стал разгневанно кружиться рокотать в такт хозяйскому негодованию.
- Что же не так, сестра Хэйлинь? – поспешил узнать Бай И, не находя видимых причин для гнева.
- Все не так! – выпалила девушка, - Как же может эта легенда являться правдивой? А как же история о Звездном Монархе и Царе Десяти Вуалей?
- Разве они настолько сильно противоречат друг другу? – не понимал юноша.
- Гармония нашего мира… - Хуа Хэйлинь чуть привстала, - Сиды, слуги богов – светлая энергия Ян, - подняла она правую руку, - Зооморфы, слуги демонов – темная кровь Инь, - подняла левую, - Жители небесных просторов и недр земли. А Люди… люди это…
- «Самое ценное, что есть между небом и землей», - закончил за нее Чжи Шоу.
Тогда лиса опустила руки и вопрошающе уставилась на мудреца. Бай И хотел было что-то сказать, но старик опередил его:
- Молодая Хуа Хэйлинь, молодой Бай И, - старый человек перевел свой пристальный взгляд на беззаботно кружащего Сяолуна, - А знаете ли вы, почему у Города Драконов четыре стены?
Сид и лиса непонимающе переглянулись.
- Говорят, что на Востоке, в глубинах Безбрежного Моря спит Царь-Дракон Лунван... Его сила так велика, его великодушие так неисчерпаемо, его мудрость так безгранична, что сравним он лишь со Звездным Монархом да Царем Десяти Вуалей. В змеином теле его течет кровь Земли – Инь, а в полете Небесная энергия – Ян. Он обитает в Водной пучине и изрыгает священный Пламень…
- Но какое отношение эта легенда имеет к Амфибиям? – поторопился сид.
- Под большим деревом всегда хворост есть, молодой Бай И, - покачал седой головой Чжи Шоу, - Царь-Дракон хоть и объединяет в существе своем все четыре первоосновы, но подвластна ему лишь стихия Воды. И, говорят, пока спит он в своем подводном царстве, сон его охраняют могущественные люди-рыбы - русалки. Они подобны богам и демонам, и когда-то жили с ними бок о бок.
- Но что же с ними случилось? Если они настолько могущественны, почему о них ничего неизвестно? – не унимался Бай И.
- Я слышал, они исчезли еще задолго до сотворения Человека, оставив во внешнем мире лишь слуг своих – Амфибий.
- Так значит, гармонию мира на самом деле поддерживают не три, а четыре существа? – зоркий взгляд молодого сида устремился в центр Города, где находились статуи четырех драконов.
– У тебя бойкий ум, молодой Бай И, - подмигнул старик, - Согласно этой легенде, четыре существа охраняют земли Пангу: птицы – небесные просторы, звери – подземные недра, рыбы – водную гладь, а человек - поверхность меж ними.
- Я ничего не понимаю! Ведь раса Амфибий канула в небытие тысячи лет назад! – по-прежнему ворчала Хуа Хэйлинь, - Брат И, к чему весь этот вздор?
Молодой сид слегка покраснел, а затем извлек из-за пазухи небольшой сверток.
- По правде говоря, днем ранее я купил на рынке старинную книгу, - он бережно положил сверток перед собой, - Но она настолько стара, что ничего, кроме нескольких страниц, не сохранилось в ней. Не многое удалось мне разобрать…
Бай И аккуратно извлек ссохшееся писание из ткани, перевернул несколько хрупких размытых страниц. Старик и лиса не без интереса вглядывались в уцелевшие фрагменты текста. Время от времени рука юноши замирала, и он пробегал своими ясными глазами по строкам:
- Здесь рассказывается о чудесном Граде, расположенном где-то на Юго-востоке… Здесь – о таинственных Кристаллах… А тут – о запретной магии и Великой Буре, вызванной некой ошибкой в заклинании… Господин Чжи Шоу! - открытое лицо молодого сида так и светилось восторгом, - Торговец, продавший эту книгу, сказал мне, что на самом Юго-востоке невдалеке от Порта Мечты море всегда бушует, а даль закрыта густым туманом. В полночь новолуния с прибрежных скал видел он силуэт острова, которого нет ни на одной карте! Я собираюсь отправится туда!
- Какое безрассудство, брат И! – лицо Хуа Хэйлин напротив было мрачнее самой темной тучи.
Старик долго молчал, наблюдая за любопытным дракончиком, теребящим крохотными зубками лоскут ткани, в который была завернута многовековая книга.
- Лучше увидеть лицо, чем услышать имя, верно?.. – таинственно улыбнулся мудрец.

* * *
На следующее утро, лишь только забрезжил рассвет, Хуа Хэйлинь отправилась на прогулку.
Этой ночью девушка видела сон.
Темное-темное, бескрайнее синее море. Из глубин его брезжит свет, что ярче любого земного огня. А в свете том темный силуэт, будто зовет за собой. Кто это? Сяолун? Нет, то сам золотой Царь-Дракон Лунван приглашает в свое бездонное царство.
В четырех пятипалых лапах своих держит он четыре сияющие жемчужины. И в каждой из тех волшебных жемчужин виден город. Город Пера – зеленая жемчужина, Город Зверя – красная жемчужина, Город Меча – белая жемчужина… А в последней, голубой жемчужине мерцает Город невиданной красоты.
Внезапно раздался зловещий раскат грома. Вспышка молнии озарила беснующие волны. И все исчезло.
Сама не помня как, Хуа Хэйлинь оказалось у Южных Ворот Города Драконов. Спустившись с моста, девушка заметила цветущие в тени раскидистого дерева белоснежные амариллисы. Их аромат был настолько сладок, что она сорвала один из нежных цветов и зашагала вдоль берега Реки Малиновок.
У западной стены среди серых камней раскачивались на ветру колоски львиного зева. В глазах лисички вновь загорелись радостные искорки, и они с Сяолуном скорее направились к северным стенам.
На склоне Гор Белого Тигра росли причудливого лилового цвета ирисы. Хуа Хэйлинь тут же сорвала один из удивительных бутонов.
«Сила, бесстрашие и гордость. Букет, достойный Царя-Дракона!»
Едва она так подумала, как Сяолун выхватил цветы из ее рук и понесся в Город, вынудив хвостатую хозяйку последовать за ним. Солнце уже согревало разноцветные крыши домов; и ранние торговцы смеялись, глядя на проносившихся мимо дракончика и лису.
Поймав, наконец, воришку, Хуа Хэйлинь обнаружила себя на пристани в Восточной части Города. Устав от погони, она облокотилась на каменные перила и окинула взором бирюзовую морскую гладь. Вновь вернулись к ней воспоминания о сне и о вчерашней беседе… Но тут ее взгляд привлек странный предмет, очевидно принесенный в бухту игривыми волнами. Девушка присмотрелась и ахнула от удивления: на поверхности воды плавал сказочный цветок из ее видения…
- Сяолун! – скомандовала лиса, и дракончик ловко подобрал прекрасное чудо.
- Мир так велик, что нет такого, чего бы не было. Правда ведь, молодая Хуа Хэйлинь? – послышался из-за спины насмешливый голос старого мудреца Чжи Шоу.
Раздался знакомый шелест белых крыльев. Хуа Хэйлинь обернулась и ликующе закричала подлетавшему юноше:
- Бай И! Брат Бай И! Я верю, Амфибии существуют!

[MsVenom]

Ночь. Тихая прозрачная хрустальная ночь. Луна дарит свой бесконечный мягкий свет погрузившемуся во тьму миру Пангу. В такие ночи кажется, что все чувства обострены, словно оголенные нервы.
Тихо ступая по дороге, девушка замерла. Ее быстрый как молния взгляд остановился на меленьких капельках крови, словно рубины сверкавших в серой дорожной пыли. Она крепче сжала рукоять острого как бритва клинка и мягкой поступью, словно хищник, свернула в сторону. Невдалеке послышался тихий стон. Лезвие рассекая воздух остановилось у горла старика, крепко вцепившегося в свою дорожную сумку и испуганно глядевшего вверх. Он попытался подняться, опираясь на ствол сухого дерева, но не удержавшись, рухнул назад.
Глаза девушки с интересом оглядели старика. Его расшитый халат и вышитый золотыми нитями головной убор, говорили о его состоятельности. Оба молчали не в силах пошевелиться. Девушка сняла капюшон своего старого дорожного плаща и посмотрела в глаза старика. Тот не двинулся с места, в его глазах не читалось испуга или отвращения. Луна освещала белые, как снег волосы и красные зрачки глаз, что смотрели в упор на старика.
- Вы ранены, господин? – тихо спросила она.
- Да, - выдохнул старик, - все эти проклятые сколопендры.
Она достала настойки, зелья и повязки из небольшой пыльной сумки. Старик молча следил за ее действиями. Он протянул окровавленную руку, но все еще сжимал второй свою сумку.
- Меня зовут Жонг Вейж , - сказал старик, - я летописец мира Пангу.
- Очень приятно, господин, - кивнула девушка, - друзья зовут меня Ли, как сокращение от Байляньцзяо. Если вы можете идти, я провожу вас…
- В город Мечей, - закончил старый летописец.
Ли помогла старику подняться на ноги, после крепкой жизненной настойки он выглядел гораздо лучше. Одной рукой он вцепился в свою дорожную сумку, а под вторую его подхватила девушка.
Равнина Побед выглядела пустынной без воинов, что изо дня в день сражались тут с тварями. Молча шли не долго, любопытство старика взяло верх и он спросил:
- Вы не боитесь путешествовать одна и без оружия? – старец лукаво покосился на гордо шагавшую рядом фигуру.
- Катары сломались, вы верно подметили. Поэтому я направляюсь в город Мечей из лагеря Водопада. Но не волнуйтесь, у меня есть это, - она на миг отодвинула плащ демонстрируя рукоять острого как бритва клинка.
- Необычная вещица, - заметил старик, - Откуда она у вас?
- От моего отца. Это его подарок мне, в день совершеннолетия.
- А знаете ли вы его историю? – хитро поинтересовался Жонг.
- Отец сказал, что этот клинок достался ему в знак величайшей дружбы.
- Я устал, - посетовал старик, - давайте ненадолго присядем и я кое-что вам о нем расскажу.

Ли постелила свой дорожный плащ господину Жонгу, а сама села рядом, оглядев быстрым взглядом долину. Старик достал флягу с водой, отхлебнул немного и предложил своей спутнице, та отрицательно покачала головой.
- Вы знаете историю создания нашего мира? – поинтересовался он.
- Да, вполне, у меня приличное образование, господин.
- Но вы наверняка никогда не слышали легенду Рожденных Морем. Эта часть давным-давно исчезла из библиотек. Почти тогда же, когда зарождался наш мир. И вам неведомо о тех, кто выковал этот клинок.
- Нет господин, - покорно ответила Ли.
Она любила общаться с мудрыми старцами, поведавшими жизнь, часто спрашивая их совета и точно знала, что эти мудрые люди рассказывают поучительные истории.
- Так вот. Много тысяч лет назад, когда великий Пангу создал этот мир и населил его нами, создал он и морских жителей: смелого и бесстрашного Вейюана и прекрасную Мейфенг . Мейфенг была не только прекрасна, как облака на рассвете, она была хитра и умна, как тысяча женщин. В дар же им, великий Пангу подарил Золотой Трактат Мудрости. Сто раз по сто золотых страниц было в нем. «Лишь прочтешь ты его, о смелый Вейюан, как получишь ты и потомки твои радость жить на великих землях Пангу. Смогут дети волн выйти из морских глубин на берег и жить рядом со всеми. Но запомни, не дочитывай трактат до тех пор, пока ты и твоя прекрасная жена не обучите детей своих всему тому, что вы знаете, развивайтесь духовно в дали от верхнего мира» - сказал лучезарный Пангу.
Много тысяч лет прошло с той поры. Прекрасная Мейфенг обучала детей своих, рожденных морем хитрости и премудростям ведомым лишь ей. Ее сладкие речи могли подчинять себе разум, а бесстрашный Вейюан, великий воин, обучал мастерству владения острыми как бритва клинками. Как ваш, -он указал на клинок, - И все это время читал он Золотой Трактат Мудрости.
Но печальные новости слышал он о мире Пангу. Не хотят обитатели его жить в мире друг с другом, нет больше смелых и благородных воинов. Алчность накрыла мир своим тяжелым бременем. Тогда перестал читать Вейюан трактат, осталась лишь последняя страница. – Старик замолчал, поднялся с земли и захромал в сторону города Мечей.
- Он не захотел читать его, опасаясь за своих детей? – подхватив плащ, спросила Ли.
- О, нет. Я думаю, не только в этом причина. Он и прекрасная Мейфенг видят, как дети их все меньше и меньше интересуются духовным развитием, ими начинают одолевать все те вещи, что давным-давно погубили наши народы.
- Тогда ему нечего бояться, они будут среди своих, - покачав головой тихо произнесла Ли.
- Он боится, что начнется хаос, соперничество, кровь омоет Пангу.
- Но он не может не читать его, верно?
- Да, думаю, когда-нибудь мы уведем их выходящими из воды.
На горизонте в предрассветных лучах показался город Мечей. Ли бережно помогла старику подняться на ее меч и перенесла их обоих на другой берег реки Начало.
Когда они вошли в город, солнце уже показалось из-за горизонта.
- Господин Жонг, все что вы мне рассказали – правда? – поинтересовалась Ли.
- Если не верите мне, можете взглянуть сами. И господин Инь Е подтвердит мою историю. Мы часто говорим с ним в бухте Дракона, - лукаво улыбнулся старик, - Думаю его внешний вид не вызовет у вас сомнений. Прощайте, госпожа Белый Лотос.
- Прощайте, мудрый летописец Жонг.
И каждый пошел своею дорогой, думая о своем.
__________________________________________________ ______________
Мейфенг - красивый ветер
Вейюан - сохраняющий глубины
Жонг - лояльный; Вейж - большой мудрец
Байляньцзяо - Белый Лотос
Катары - кастеты с лезвием


Заранее прошу прощения за опечатки.

[lelurian]

Ранее идеальный мир был чист. Не было ни войны, ни разрушений, в нем все были равны. Пока... Демоны нижнего мира не заинтересовались этакой копией Эдема и ворвались в него. Теперь в идеальном мире царили страх и хаос. Демоны настолько увлеклись своим деянием, что раскололи континент на две неравные части. Раненые звери и птицы умоляюще просили верховного бога Пангу о помощи, на что Великий ответил: "Я создал этот мир и я не позволю что бы его разрушили! Обретите часть моей силы!". Пангу наделил своих подданых невиданным могуществом, преобразив их в сидов,зооморфов и людей. Объединившись, защитники идеального мира одолели демонов. А что же до того маленького кусочка континента?
Все его жители были убиты, остались только морские создания в окружающих водах. Они не умели говорить, так что не могли сообщить Великому о том, что демоны отравляют реки, озёра и моря. К счастью Пангу не забыл про них.
Так же наделив их силой, Бог создал Амфибий. Вскоре обе земли Идеального мира были очищены. К Сидам и Зооморфам присоединись Люди. Демоны вновь покушались на Идеальные земли, но им многократно давали отпор. Две частички мира жили, давно забыв друг о друге, до тех пор пока однажды отважная команда не отправилась на поиски своего друга и пред ними не открылся неизведанный мир обитателей затерянного острова.

Лето. Солнце. Море. Порт Мечты.
-Пойду куплю что-то вкусненькое… Ты будешь?
-Нет. Мы с Пингвиком пойдем поплаваем.
-Лучше бы мы поехали отдыхать в Деревню Орхидей, ато здесь совсем тесно.
-Отдохну я немножко. А ты, Пингвик, смотри чтобы мы не очень далеко отплывали.
Через 30 минут.
-Пингвик, перестань.
-Оу…
-А где пингвик? А ты, кстати, кто?
-Я - амфибия. Меня зовут Натан.
-А откуда ты такой взялся? Ты зверюшка?
-Нет конечно. Амфибии единственные разумные существа на этой планете! А ты кто?
-Я – друид. Меня зовут Мыся. Живу на континенте.
-А это где?
-Недалеко отсюда.
-Правда? Не может быть! Есть только мы.
-Вот упрямый. Существует разумная жизнь кроме вас.
-Я предлагаю пойти это выяснить. Только одеть тебя сначала надо.
Тем временем.
-Мыся пропала. Мы должны ее найти и вернуть!
-А может она просто от тебя сбежала?
На поиски отправляется команда из друида, лучника, оборотня и жреца.
-Ты где кота взяла?
-В Порте Мечты выловила.
-А жреца?
-Он в комплекте прилагался.
-А почему они такие несчастные?
-Оу… Я тебя не боюсь!!!
-А я как-то боюсь…
-Ану стоять, полосатый! Ты еще хавчик не отработал.
-Как вы посмели меня потревожить?! Теперь я должен уничтожить вас.
-Как мило…
Старейшина живет там.
Ну теперь и к старейшине можно.
-Здравствуйте. С чем пожаловали ко мне?
-Уважаемый Старейшина, эта юная особа утверждает, что есть в мире еще месть, где живут существа подобные нам… Возможно ли такое?
-Легенда гласит, что амфибии единственные разумные существа созданные богами.
-Легенда?
-Да. В древние времена, когда амфибии поднялись к солнцу с глубин морских, к ним обратился древний дракон.
-Слушайте меня, собратья. Это море таит множество опасностей. Но я могу защитить вас от лютых чудовищ населяющих этот мир. Но каждые два года вы должны мне в помощь присылать десять самых сильных воинов. Они будут помогать мне в борьбе против чудищ.
-А как же другие обитатели суши?
-Нет других… Есть только вы и драконы. Я пытаюсь вам помочь.
-В таком случае мы с радостью принимаем Ваше предложение.
-Так и появился уговор. Спустя два года к нему впервые отправили 10 воинов. Они больше не вернулись… Так продолжалось несколько веков. Позже мы узнали, что дракон, обещавший защищать нас, пьет их кровь чтобы оставаться бессмертным. Мы перестали отправлять воинов, но дракон разозлившись начал убивать всех, кто оказывался в прибрежных водах Острова. С тех пор мы его заложники.
-А почему вы не избавились от него?
-Он стал слишком силен для нас.
-Как вы сумели так надежно спрятать остров? Это чудо!
-О, милая гостья, это не чудо – это достижение науки с небольшим участием магии. Мы прячем остров с помощью зеркал и заклинаний. Зеркала отражают окружающий мир и создают иллюзию невидимости, а заклинания создают «кольцо», которое не дает нас найти. Уже несколько десятков тысячелетий мы, амфибии, прячемся здесь. Пойдемте я все вам покажу.
В это время на другом конце острова.
-Стоять! Вы кто такие?
-Мы ищем свою подругу. А ты кто?
-Меня зовут Аклей и вы сейчас на острове амфибий.
-Ты не видел девушку похожую на меня?
-На тебя…? Ты наверно про то странное существо!
-Наверно это она.
-Ну, она пошла к старейшине.
-А как к нему пройти?
-Он живет там. Я вас проведу.
Дом Старейшины Острова.
-Отпустите Мысю! Иначе… Ой…
-А мы тут чай пьем.
-В следующий раз попробуй постучать в дверь.
-Привет. Я – Лися. А вы…?
-Это Старейшина Острова и Натан, который спас меня от дракона.
-Эм… по поводу дракона… Мы его завалили… Это ничего?
-Это было их божество.
-Дракона?
-Да…
-Мы свободны, дорогие жители Острова! Мы сможем теперь существовать в мире!

[attese]

Уважаемые участники, прием конкурсных работ окончен. Сейчас все легенды будут проверены на соответствие конкурсным условиям и выставлены на голосование.

Спасибо всем участникам.

[Lamphy]

Пролог.
Таится в тишине морской одна,
Что всему свету не мила.
Сокрыта в темноте глубин,
Печальна и грустна.
Запомните же образ
Хрупкой нежной девочки
Лет десяти
С глазами цвета морских волн.

День первый.
Я рождена под светом звезд,
Что лишь едва сквозь толщу вод ко мне пробились.
Их нежные лучи, дрожащие от холода глубин,
Запомню навсегда.
Ты слышишь? – Да.
Я вновь одна.
Покинув чрево матери-ракушки,
Боясь увидеть нечто, а не блеск
Пурпурно-матового перламутра,
Была исторгнута на свет.
Но не подумайте, что не присущ мне детский интерес
Тогда был.
Кружила я вокруг самой себя,
Искала взглядом я конец.
Но не нашла.
Была испугана тогда я бесконечностью всего.
И мысли все мои кружились об одном:
А бесконечна ль я?

День второй.
Настал мой новый день
И я решимости полна
Изведать бесконечность.
И двинулась я вдоль
Отвесной пропасти, что окружила полукругом
Мой дом родной.
И в свете дня,
Жемчужной белизной сияя, и отражая свет,
Возвысилась над дном морским
Величественно, статно, ракушка
Столь больших размеров,
Что даже впредь могла бы уместить меня в себе.
Сплетение тонких и изящных ветвей,
Цветами окруженных,
Воздвигло дом на пьедестал.
И он сверкал, маня.
Но в этот раз я двинусь вдаль
Забыв о всех своих сомненьях, страхах,
Хоть на душе моей печаль и я движима лишь надеждой,
Что встречу мир еще прекрасней.

День третий.
И правда! Как же он прекрасен!
Не верю я, что мне дано вам передать
Палитру тех эмоций, красок,
Что возбудил во мне тот мир,
Который назван в первый день
Был мной как бесконечность.
Я лишь безмолвно созерцала,
Не силясь усмирить
Биенье сердца своего,
А он.. он жил.
Кружились вихрями потоки
Соленых теплых морских вод,
Играли блики солнца в них, а море,
Смеялось над собой.
Морские жители кружились, водя безумный хоровод,
Скрывались от других порою в лагуне розовых лишь грез.
Голубоватым, мягких светом все было залито кругом,
И лишь остатки пены белой
Сверкали в свете дня рубиновым огнем.

День четвертый.
Я среди них так счастлива была в те дни!
Начало жизни – сразу счастье!
Как благодарна я судьбе,
Что мне не выпало ненастье пережить.
Тогда бы я сломалась сразу,
Хрупка была моя душа,
Она бы с треском надломилась и канула в глубины дна.
А так я лишь смеялась,
И смех мой разносился вдаль,
Звенящих трелей звуков сладких
Познал небесный май.
Играла в прятки средь кораллов алых,
Но тут легко меня найти,
Тогда я отплыла поближе к скалам,
Где водоросли дикие росли.
Я пряталась средь них и усмехалась –
Теперь уж никому не суждено меня узнать.
Ведь все страшатся щупалец коварных,
Что могут уволочь на дно и всех и вся.
Но мне не страшно, я же вижу,
Что плети водорослей – трава,
И предрассудков мысли мнимых
Не тронут моего ума.
Я притаилась, в ожиданье,
Меня найдут? Иль я права?
Ответом будет мне молчанье. И темнота.
Я победила! И мощь всей радости победы
Накрыла меня с головой,
В восторге дернулась я ввысь, но..
Обвили травы мой плавник, чешую прочно обмотали,
В отчаянье глядела вниз не зная,
Что же мне делать дальше.

День пятый.
И лишь к ночи глубокой удалось
Покинуть мне сей страшный плен.
И ощутив вконец свободу, я ринулась вперед, домой.
Ну вот, вдали, видны уж очертанья
Огромной ракушки моей. Улыбка на губах моих играет.
Раздался треск, как будто преломились небеса
Напополам.
И прямо на моих глазах мой дом летит в бездонну пропасть.
Крик замер на моих устах. Боялась ринуться за нею,
Лишь боль в груди, томя, вещала, как велика была потеря.
Я вновь несусь вперед, надеясь спрятаться
От боли, или хотя бы той печальной доли,
Что в моих мыслях будет ввек.

День седьмой.
Та ночь всегда была моим кошмаром –
Ночным, жестоким, беспощадным.
Металась я во тьме морской,
Пугаясь каждой встречной тени,
А зов касаток, птичьи трели,
Казались завываньем нечисти шальной.
Но день пришел и зло исчезло,
Будто мираж.

День восьмой.
Проснувшись рано утром, на рассвете,
Уверенна была теперь в своей судьбе.
И двинулась я прямиком на дно
Той пропасти.
Надеялась я хоть осколок сохранить,
Как память о моей любви
И необъятном счастье.
Тьма жадно поглотила образ мой, но я не отступила,
И вот, мой хвост уж дна коснулся.
И тут во тьме, огнем надежды,
Мелькнул подводный светлячок
Мне озаряя путь.

День сорок второй.
В тот день, когда спустилась я с небес на землю,
Увидела ее я вновь.
Дыханье замерло, а слезы
Глаза застлали сами собой.
Она покоилась средь трав, цветов,
Так мирно и невинно,
Что я и думать не могла,
Что рухнула она сюда
Не по своей же воле.
Мерцанье слабое сверкало,
Меняя каждый миг свой цвет,
Это ракушка источала свой материнский свет,
Любовью напоенный.
А я вновь счастлива была.
С тех пор я каждый день спускаюсь вниз,
В пучины рая.
Пускай я все же знаю –
Это ракушка не моя,
И мысли ныне уж меня одолевают
О том, что за судьба вершится,
И что творится в этом мире,
Манят меня просторы дали.
Быть может я смогу их повидать когда-нибудь.
А ракушка свой продолжает путь:
И с каждым днем я четче понимаю – она стремится ввысь.

День сорок восьмой.
Томлюсь на месте, словно в клетке,
Сама себе я стала заточеньем,
Сковав из мыслей прутья золотые,
Но боле не могу.. Я отправляюсь вдаль.
Возможно, я увижу тех, кто станет мне опорой,
А может быть и тех, кто порожден был как и я,
Увижу точно новые просторы
И лик Земли предстанет в новом свете для меня.

День пятидесятый.
Ах, как все серо, монотонно. Везде,
Везде как дома,
Зачем покинула я кров?

День пятьдесят третий.
Что там вдали? Неужто чудо
Свершится все же для меня?
И я увижу то, что не забуду
Никогда.
Черна как смоль полоска на закате
Виднеющаяся лишь едва
На горизонте нежно алом.
Что там – жива она или мертва?
Дракон или подводная змея?
Иль столь огромная скала?
Как бьется сердце, сколь велико волненье!
Мне бы прямо сейчас пуститься в путь,
Но смеркается..

День пятьдесят четвертый.
Какой-то странный крик
Пробился до меня сквозь толщу вод,
Прервав мой сон. Я тут же встрепенулась
И поспешила на поверхность.
И.. Что за диво!
Парит средь облаков там существо!
Узнала в нем похожий образ мне:
Лицо – оно гораздо мягче и теплее,
А крылья сотканы из мягких перьев,
Но нет хвоста!
Ах, как испугана была тогда я,
Когда свой взор он устремил ко мне
И стал снижаться.
Я бросилась в пучину волн,
Лишь серебром мелькнула чешуя.

День девяносто первый.
Уж много времени как дома я,
И все вернулось к старому укладу.
Я ни о чем, поверьте, не жалею.
Вот лишь поверить мне б самой.

День девяносто второй.
Ах, как хочу его увидеть!
Но нет,
Небесная лазурь чиста,
И помню ныне лишь его глаза,
Чистейших облаков в них синева,
Кристальная таится белизна.

День девяносто седьмой.
Когда в тот день я посетила
Излюбленное мною место,
Прижалась нежно к теплой глади,
По острым грeбешкам рукой водя,
Тогда услышала я:
- Осталось лишь три дня.
Ракушка говорила в этот день со мной,
Но как ни странно,
Я вовсе и не удивилась.
Давно казалось мне – жива она,
Жива как мать.
Но уплыла я полной дум различных.
Приятно было мне мечтать,
Воздушных замков возводить фасады,
По звездам судьбы исчислять.
Но в глубине души моей.. Как бы сказать..
Мне суждено было все знать. И знала я,
Но отрекалась.

День девяносто восьмой.
Он появился незаметно,
И долго любовался мной,
Будто была я для него сиреной,
Очаровавшей красотой.
И лишь нескоро он решился
Ко мне с речами обратиться.
Я онемела.
Как может воздуха созданье
Добраться до моих глубин?
- Люблю тебя! Люблю и все,
Узрев впервые полюбил!
Я очарован был тобою
И себе места я не находил.
Не будь жестокой и холодной,
Не отвергай меня, прошу,
Ведь этим самым ты вонзишь стрелу
Мне в сердце.
Молю тебя лишь об одном –
Со мною будь!
Но что могла ему ответить я?
О, да! – кричало мое сердце,
Но разум был не замутнен,
И я сказала:
- Уходи..

День сотый.
Сгустились тучи, тени черны, мрак охватил пространство вод,
Лишь звездный свет, как прежде, робко,
Мне освещает небосвод.
Я двинулась тропинкой узкой. Туда,
Где детства прожиты года*. Туда,
Где все свершится как всегда
Сегодня.
Сегодня ракушка моя как никогда сияет ярко,
Она уж поднялась на свет из пропасти,
Что поглотить пыталась жадно
Ее навек.
Я помогла воздвигнуться на постамент ей
и отплыла подальше.
Прошло немало времени и вот,
Глядя на звездный небосвод,
Явилось вновь дитя.
Дитя с глазами цвета морских вод.
Я мягко улыбнулась и тихо уплыла.

--
* - По сюжету время под водой идет иначе и юная амфибия быстро взрослеет.
Количество символов - 9978.
Чтобы расположить рисунок чуть сбоку, мне пришлось использовать две последние части стиха на изображении. Привожу письменный вариант ниже.
P.S. Рисунок, так же как и стих, принадлежит мне. ^ ^

День сто первый.
И как впервые черная коса предстала предо мною,
Я в нетерпенье поспешила к ней, влекомая волнами.
Под голубыми небесами, занявшегося дня.
И вот она вблизи! Я вновь немею.
Ах, как прекрасна! Пускай вначале лишь скалой,
Стоящей на морских волнах,
Она мне показалась.
Но ныне вижу я, что ошибалась.
И вот глубины дна сменились косой пляжа,
Но я упорно движусь вдаль, ибо я верю:
Я встречу того юношу, которому едва сумела отказать.
И будто зная о моих мечтах,
Явился он.
Я резко дернулась вперед.
Последняя волна прощально ускользнула вдаль.
И тут же, не замедляя ждать, явило себя чудо –
Стала подобна я земному люду.
Поражена была я сильно, но друг мой милый,
Не сказав ни слова, подал мне руку.
Ушли мы вместе.

Эпилог.
В том мире, что когда-то назван Идеальным,
Отныне существует зло –
Оно и людям души отравляет,
И чернит земли ядро, ужасных чудищ порождая.
Бездушные! Как много смысла скрыто в этом слове:
Война, страданья, боли, иль паралич души.
Амфибии – мы дети моря,
Рожденные в мире ином, и под иной луною,
Нам чужда ваша жажда крови,
Нам чужды вы.
Но я нашла свое предназначенье
В вас.
Ибо во мне живут все чувства мира –
Хорошие, плохие.. Я выпущу на волю их
И уничтожу всех бездушных.
Ну а сейчас я ухожу на брег, прощаясь с морем.
Сольюсь с толпой таких как вы.
Я не жалею.
Возможно, будет рождена когда-то та,
Которой не нужна судьба,
Тогда узнает мир о нас.
Но знайте – ране и сейчас,
Мы всегда будем среди вас.

[attese]

Работа от Lamphy участвует в конкурсе. Так как нет возможности восстановить рассказ в теме, чтобы не сбить счет работ, конкурсантка опубликовала свою легенду еще раз.