"Рассвет"

[JustSmileForMe]

как всегда великолепно!
как увидела, что появилась прода, уставилась в монитор с намерением прочитать новенькое.))

[Mao-Ao]

ааа,теперь понятно , жду проду ^_______^

[lera11haj]

ещёёё!просто вкусняшка!

[Barens]

Блин, атвор ну ты и телегу накатал. Пользовательские соглашения к разным приложениям это твоих рук дело!

[JustSmileForMe]

ну где прода.. ((((

[lera11haj]

АВТОООР!ПРОДУ!

[Idalgo1997]

Глава 14.
Раздвоение личности.

Мид рванула вперед, быстро оказавшись за спиной своей копии, и вонзила кинжал ей в спину. Убийца откашлялась кровью, приказала себе долго жить и отскочила, увернувшись от удара в живот. ЛжеМид скользнула в сторону и попыталась напасть слева, но Мид успела защитить левый бок, однако, копия провела лезвием по руке девушки.
Все тело убийцы болело так, как никогда раньше, и бесконечные раны, глубокие и не очень, покрывали ее тело. ЛжеМид выглядела точно так же - ни одной отличительной черты.
- Дура, - копия сплюнула. – Зачем тебе пытаться убить меня, если сама умрешь?
- Я защищаю своих товарищей, - незамедлительно ответила Мид и упала на колени, часто дыша. – Ты достала! Каждый день ты пытаешься завладеть мной и ранишь моих друзей. Я не могу позволить случаться этому.
- Я знала, что ты тупая, но не настолько же! Как ты не понимаешь? И ты, и я всегда будем вместе, мы вместе родились в какой-то лаборатории, а значит, вместе и умрем! Ты – всего лишь технология, призванная для того, чтобы убивать.
- Нет! – вскрикнула Мид и вытянула руку вперед. – Говоришь, мы умрем вместе? А если так?
Девушка не щадя свои чувства провела по вытянутой руке острым лезвием. А потом просто рубанула, как топором, и кисть, крепко сжимающая кинжал, упала на песок. Из раны хлестала кровь, перекрашивая и без того красный песок в бардовый.
Копия взвизгнула от боли и пошатнулась. Как хвост ящерицы отрывается от тела хозяйки, так и кисть руки со звуком рвущихся сосудов и хлюпаньем отпала, и кинжал, до сих пор зажатый в руке, вонзился в землю.
- Что ты делаешь?! – заорала лжеМид, глядя, как кровь заливает песок.
- Даже после того, как я отрубила свою кисть, - убийца подняла глаза на берсерка, в которых горел огонь желания жить. – Пальцы ее не отпустили кинжал. Твои же пальцы разжались. Ты слабее меня, у тебя нет воли.
- Вот как? – копия тяжело дышала, пот и кровь смешались на ее лице. – Поверь, что ты мне и в подметки не годишься!
С боевым криком она бросилась в атаку, плевав на боль.
- Это конец, - прошептала Мид, слизывая с подсохших губ слезы. – Простите меня.
Прежде, чем лжеМид успела коснуться хотя бы кончиком кинжала тела убийцы, девушка вонзила оружие в свое сердце.
Копия вздрогнула и упала замертво, не сумев выговорить ни слова.
- Но… Я хочу жить, - девушка стиснула зубы. В глазах потемнело, и вскоре безлунная ночь опустилась на мир, лишенный жизни.

Сердце екнуло. Что-то произошло.
Кио подскочила, как ужаленная.
Что-то не так.
Жрица повернула голову. Первое, что попалось на глаза – Риг, все еще лежащий без чувств. На этот раз его тело не было окутано липкой паутиной, и казалось, что оборотень просто спал.
Не Риг стал причиной беспокойства жрицы. От ее души будто оторвали кусок – яркий, жизнерадостный и бесстрашный. Тот самый, который занимала Мид. Что же произошло?
Девушку передернуло от мыслей о ее смерти. Нет, так не должно быть!
На минуту забыв обо всем, Кио подошла к окну и просто смотрела на суету. Город Драконов не менялся, не меняется и никогда не изменится. Коты-торговцы зазывали случайных прохожих, детишки забавы ради крали кошельки у богатеньких приезжих, засланные в город спустя годы тренировок бойцы ошалело слушали обилие предложений купить что-нибудь, старики перемывали косточки новоиспеченным бойцам.
- Эй, ты – та самая Кио Келин, которой старик Норманн изменил память? – внезапно, по ту сторону окна, заскочив на крышу, в глаза жрице посмотрел незнакомый знакомец. Прищурившись, он улыбался, и улыбался широко, но в его улыбке не было ни капли радости или дружелюбия.
Улыбка этого человека всегда напоминала Кио оскал хитрой девятихвостой лисы: вроде бы улыбается, а вроде бы угрожает, и никогда не знаешь, чего от нее ждать в следующий момент.
Черные, насмехающиеся над всеми и одновременно соблазняющие, глаза пронизывали насквозь. Алые, тщательно прилизанные волосы едва ли колыхались на ветру, неподвластные силам стихий.
- Раен, здесь тебе не рады, - Кио хотела задернуть шторы, но воин схватил ее за руку.
- Погоди. Как я могу тебе что-то сделать в присутствии трупа?
- Он не труп.
Жрица отступила назад, поверив Раену и дав ему войти.
- Прости, но я по делу. Кажется, твоя подружка сошла с ума? Я знаю, как ее вернуть, - Раен отпустил Кио и по-хозяйски уселся на кровать.
Забыв о плохом предчувствии, жрица села рядом и кричала:
- Как?! Как это сделать?! Гм… И за какую цену?!
Воин усмехнулся. Как же легко заставить девушку плясать под его дудочку: благо, и внешность подходящая, и обстоятельства позволяли. Интересно, каково будет Норманну, когда он узнает о том, что собирается сделать Раен?

Энлиру уже наскучила вся эта ерунда. Сколько бы он не пытался утихомирить мечущуюся девушку, ничего не выходило. Шарф уже стал бесполезным: кровь впиталась в него так, что ни вода, ни магия не смогут его отстирать. Чахлая трава окрасилась в багровый, и все окружающее уже напоминало самый жуткий ночной кошмар.
Еще хуже стало, когда у рыжеволосой отпала кисть руки. И образовавшейся раны хлестала кровь, и именно тогда Энлир понял: эта девушка нужна ему живой. Хотя бы живой, потому что здоровой уже не получится.
Но до исследовательского отдела топать далеко, а времени нет – еще чуть-чуть, и эта девушка умрет.
- Ух ты! Вы такой везучий, господин Энлир… - рядом с шаманом материализовался человек в белом халате. – Вы нашли изобретение самой госпожи Десс, которое исчезло вместе с ней.
- Изобретение… Десс? О чем, ты, Уппа? – Энлир был поражен как появлением своего подчиненного, так и его словами.
- Ага. Эта девчонка – обладательница самого сильного берсерка среди убийц, их создала госпожа Десс. Образец №37. Господин Энлир, почему эта девчонка так изрезана?
- Я подозреваю, что это отторжение… - шаман задумался.
Времени было мало. Энлир никогда не видел одно из самых удачных изобретений Десс, но слышал про него: убийца являлась обладательницей сильного берсерка, которому снесло крышу.
То, что происходило сейчас, было нормальным явлением: все, кто живет с берсерками в душе, рано или поздно отвергают его силу, и между берсерком и хозяином происходит битва. Для большинства это противостояние – последнее, но есть шанс спасти обоих.
- Уппа, неси сюда оборудование для разделения. Быстрее!
Парень вскочил и отдал распоряжение прибывшим сюда новичкам-исследователям, забыв, с какой целью пришел на самом деле.
- Ты знаешь, что делать, - Энлир взглянул на подчиненного и, когда тот кивнул, коснулся пальцем лица лежащей перед ним девушки.
Сознание помутилось, и тело будто стало таять. В следующий момент шаман нырнул в сознание убийцы, именно нырнул.
И он исчез на глазах Уппы, как будто его и не было.
- Вот он каков, твой ад, - усмехнулся Энлир, окинув взглядом пустыню. – Только вот где ты?
Внутренний мир убийцы казался бесконечным: куда ни пойди, везде только пески, и ничего более.
- Ты еще жива, дрянь? – кто-то схватил Энлира за ногу. – Тогда я сделаю так, что бы ты сдохла наконец!
Шаман пригляделся. Рука торчала из-под песка, и едва проглядывалась рыжая шевелюра.
- Ты берсерк или же хозяйка? – он небрежно стряхнул руку со своей ноги. – Вижу, ты умираешь от потери крови.
- Ошибаешься. Эта ****а проткнула себе сердце. Тебе же известно, что бывает, когда кто-то из нас ранит другого?
Берсерк?
- А ты кто вообще? Чужаку не место в моем мире.
Или же хозяйка? Судя по досье образца №37, убийца была невероятно буйной личностью.
- Я пришел, чтобы спасти хозяйку, - просто ответил Энлир. – Хозяйка – это ты?
- Нет, - хрипло отозвалась девушка, лежащая под слоем песка неподалеку. – Я – хозяйка.
- Да уродина ты, а не хозяйка! Думаешь, с проткнутым сердцем, мы долго протянем?!
- Нормальные люди умирают сразу же, - как бы между прочим вставил шаман и почесал затылок. – Похоже, что мне не придется трудиться здесь. Берсерк, ты идешь со мной, а хозяйкой займется океан.
- Океан? – воскликнули обе, едва услышав заветное слово.
- Верно, - Энлир не без труда перекинул через плечо не могущего сопротивляться берсерка. – Как только берсерк покинет твое тело, в этом мире воцарится рай. Судя по местному климату, тут не хватает лишь океана да пары деревьев. Учти, берсерк: у меня нет в планах твоего убийства.
Хотя шаман чувствовал, что дырявое сердце берсерка неведомым образом функционирует, пульс уже пропал, а кожа бледнеет с каждой секундой.
- Надо бы поторопиться, - пробормотал Энлир и словно растворился в воздухе.

Риг моргнул. Потом моргнул еще раз.
Он не верил своим глазам: неужели он был дома? Перед ним стоял отец, живой и здоровый. Правда, он не улыбался. Как и всегда…
А вот мама просто сияла, как будто впервые увидела своего сына спустя долгие годы. Ее лучезарная улыбка… У нее на руках сидела маленькая сестренка с лисьим хвостиком и милыми рыжими ушками. Лисичка, значит… Вот как.
Давно Риг их не видел. Правда, было странно, что отец жив, ведь его…
- Убили, - закончил фразу оборотень, застав волка врасплох. – Все верно. Меня убили.
- Но…
- Я же здесь, живой, здоровый? – лев фыркнул. – Каким ты глупцом был, таким и остался. Это твой сон, но проблема в том, что он… Гм… На твоем языке выражаясь, вещий. Твоя мать успешно родила, и дочь уже успела подрасти. Прошло много времени с тех пор, как я умер… А ты покинул город Оборотней навсегда, так ни разу не вернувшись.
- Прости, отец, я не хотел грубить… Но мой сон может в любую минуту оборваться. Чего ты хочешь от меня? – Риг выпрямился под грозным взглядом отца, хотя волк знал: отец не такой уж и строгий. Сейчас, видимо, разговор серьезный…
- А вот это правильно. Нечего слушать пустую болтовню, - лев смягчился. – Ты должен будешь вернуться в город Оборотней в ближайшее время.
Несмотря на то, что у Рига чесались лапы броситься обнимать мать, потискать сестренку и рассказать о своих приключениях, он пытался внушить, что это все – простой сон. Ничего более.
- Не могу.
- Сынок, - подала голос мать, вильнув кошачьим хвостиком. – Я тебя жду.
- Риг, - отец положил руку на плечо сыну и посмотрел прямо ему в глаза, прожигая взглядом. – Это моя последняя просьба. Нет, это – приказ! Будущее слишком мрачное, а ты пока слишком слаб, чтобы бороться с ним. Ты прекрасно знаешь, что не имеешь ничего, кроме выносливости. Я предлагаю тебе силу. Силу, которую отцы передавали своим сыновьям из поколения в поколение. Твоя очередь получить ее, сын. Вернись в город Оборотней, и твоя мать передаст тебе эту силу, которая понадобится тебе в грядущем сражении.
Его взгляд внезапно изменился, и в нем читалась мольба.
- Прошу, - отец был готов упасть на колени, лишь бы уговорить сына. – Я знаю, тебе больно, но ты нужен будущему живым. Живым, ясно?
Мольба вновь сменилась строгостью, не сочетавшейся с горькой улыбкой.
Золотистая грива стала полупрозрачной.
- Ступай. Твои друзья в беде, - сказал он прежде, чем окончательно исчез.
Волк моргнул еще раз, и обстановка сменилась: стены, потолок. Странные звуки. Чей-то голос, молящий о помощи.
- Ты сама согласилась, - прошипел незнакомец. – Но если честно… Это всего лишь месть твоему бывшему Мастеру. Согласись, я все отлично продумал?
- Ублюдок, - голос Кио дрожал. – Ты последняя сволочь! Исчезни!
- А если так?
Звук, который услышал Риг, прогнал остатки сна волка. С этим звуком острые лезвия рвут кожу и рвут кровеносные сосуды. Жрица закричала.
- Приятно, да? Как нет? А мне нравится, - незнакомец фыркнул. – Ты всего лишь шлюшка. Таким, как ты, не приходят на помощь. Ты красивая, но бесполезная… Я использую твою красоту для мести. Нежная, нежна кожа… Просто восхитительно.
Волк больше не мог терпеть. Он едва ли понимал, что происходит, и воображение выдавало различные картины, но Ригу было плевать. Жрица в беде – ее надо выручать.
- Нежная кожа, да? – тихо прорычал волк, поднимаясь. Он оказался в обличье тигра: не самая лучшая форма для избиения ослов. – Шлюшка? Бесполезная? Твой язык еще бесполезнее. А значит, его следует вырвать.
Риг принял свой истинный, волчий, облик и взял в лапу топор, лежащий рядом.
Человек, кажется, воин, с алыми волосами, держал в руке нож и был практически без одежды, как и его жертва.
Кио, вся в крови, распахнула глаза от удивления.
- Р-риг? Погоди, не смотри! – она опомнилась и спешно накрыла себя какой-то рваной тряпкой. Когда-то это была ее футболка.
- Кио, здесь все свои, - напомнил волк, оскалив зубы. – Ну, или почти все… А кто не с нами – тот против нас!
Он взмахнул топором и обрушил его на воина. Тот успел увернуться и поправить джинсы. После второго удара Раен, неготовый к бою, лишился руки.
- Опять увернулся? – волк зарычал. – Или я промахнулся? Неважно! Этот удар будет последним.
Пока Риг разглагольствовал, воин разбил окно, которое сам же закрыл недавно, и выскочил наружу, забыв и свой меч, и свою рубашку.
- Точно. Говорить вредно. Кио, как ты? – волк взглянул на жрицу, которая сжалась в углу и молча сидела, поджав губы. – Тебе стоит вылечить себя. Ты в состоянии это сделать?
- Неважно. Это я дура, поверила… Думала, он действительно знает, как вернуть Мид, но его целью была лишь месть… Дура, какая я дура!
- Кио… - оборотень присел напротив нее, и девушка, слегка смутившись, завернулась в лохмотья своей одежды. – Ты жива. Я жив. Мид жива. Все мы живы, и это – главное.
- И все-таки, я дура.
- Не кори себя. Наверно, я бы тоже поверил… Вот только слез не надо!
Жрица всхлипнула. Риг понимал, что раны на ее теле легко излечимы, и она наверняка прочла какую-нибудь молитву, чтобы унять боль, но… Те раны, что в душе, болезненны даже для самого равнодушного человека, и лечатся долго. Кио упала прямо в объятия ошалевшего Рига. Густая шерсть быстро промокла от ее слез.

Десс прислонилась к стене и пыталась отдышаться.
Она бегала от металлического монстра по всему Инеевому пределу, иногда контратакуя. Сколько она тут пробыла? Секунду? Час? День? Неделю? Время перестало существовать для нее, и лишь потребности в воде и сне напоминали воительнице: все это реально.
Усталость брала верх. Дыхание сбилось, атаки становились все слабее, ноги отяжелели и отказывались двигаться.
В целом, ей было просто паршиво. Такого с ней еще не происходило.
Кроме того, дракон не знал границ. Он искал ее, круша стены, и находил, а она убегала. Он не знал, что такое усталость, он не знал, что такое слабость.
И, в конце концов, Десс ничего не оставалось, как принять свою смерть. Умирать в одиночестве – самое худшее, что она могла представить, но самое главное – она умрет в бою, с честью, как истинный воин.
Неприятно. Воительница планировала жить долго, пусть и не совсем счастливо, но жить.
Девушку передернуло. Грозное рычание, смешанное с омерзительным скрипом, раздалось совсем неподалеку. Выбора не было. Десс больше не могла бегать.
Силой воли она заставила себя выбраться из укрытия в виде узкого коридора в небольшой зал, где обычно стоял страж, оберегающий врата к главарю – Тигру Преисподней. Теперь здесь вместо стража сидел дракон, принюхиваясь.
Появление Десс, казалось, его удивило. Хотя… Может ли груда металла чувствовать? Исследовательский дух всколыхнулся в груди и угас, уступив место полному отчаянию. Воительница ощущала его впервые. Отчаяние… Чувство, возникающее, когда нет выбора, когда ничего не оставалось, кроме как умереть. Вроде бы Десс не боялась смерти, но сейчас, когда шаловливые пальцы старухи коснулись ее сердца, в глубине души зародился животный страх. Да, животные инстинкты, которые не раз выручали обреченных на смерть зверей, жили и в людях, ожидая своего часа. И теперь, стоя на самом пороге, воительница поняла, что в ней горит желание жить, смешанное со страхом и отчаянием. Оно проигрывало остальным чувствам, и, несмотря на это, девушка хваталась за это желание, постоянно ускользающее от нее.
Стальной дракон не издал ни звука, сверля свою жертву пустым взглядом, в котором не было ни жажды убийства, ни голода, и что двигало им, Десс поручила исследовать Энлиру.
Лапа дракона замерла прямо над головой воительницы. Казалось, он стремится высосать все положительные чувства, за которые отчаянно цеплялась Десс, и оставить лишь страх. Чтобы перед ним осталась не личность, а обычное напуганное животное.
Воительница крепче сжала меч и взмахнула им, готовясь нанести самый последний удар, который, скорей всего, даже не поцарапает стальную броню врага.
- Спасибо всем вам, - обратилась Десс к своим друзьям, находящимся далеко от нее. Она надеялась, что ее услышат.
- Говоришь так, будто собираешься помирать! – слева от нее мелькнула тень.
- Да-да, чего скисла? Смотри внимательнее, а то меч из рук выпадет! – справа кто-то притормозил, быстро ударил по руке воительницы и последовал за первой тенью.
- Эй, дракоша, это ты тут нахулиганил?!
- Ты в курсе, что хулиганов наказывают?
Тени замерли, обретая плоть.
У обеих рыжие волосы, жестокий оскал и горящие глаза. Обе будто дымились от нетерпения, в них обеих кипела жизнь, и энергия била через край.
- М-мид?

[lera11haj]

ОГО!!!вот это да!браво автор!просто супер!

[Mao-Ao]

Это восхитительно! Я прямо влюбилась в этот рассказ!! с нетерпением жду продолжения

[Idalgo1997]

Глава 15.
Гнев, радость и печаль.

Суо сбился со счета. Эти Бездушные возрождались чаще, чем умирали, и этот странный факт приводил в ужас лучника, заставляя все яростней колотить врагов.
- Слушай, Янке, - обратился он к магу, игравшему роль жреца, - а ведь мы единственные, кто послушался Десс и пошел тренироваться.
- Разве ты не горд собой? – маг пожал плечами. – Я рад, что отправился с тобой. Когда генерал узнает о моих подвигах, быстро выдаст мне девятый ранг и отправит в город Истоков.
- Скоро меня нагонишь, - Суо хмыкнул. – Ах, черт! Ты чего не лечишь? Эта дрянь сварганила трещину на моем амулете!
Когда дезертир был повержен, он исчез, рассыпавшись та миллионы песчинок, и был развеян по ветру. Янке подошел к лучнику и пригляделся к его груди, где на тонкой цепочке болтался золотой амулет, лечащий раны обладателя, как только сочтет это нужным. На нем действительно была трещина, но настолько мелкая, что маг не сразу ее заметил.
- Твой амулет износится еще нескоро. Если будешь постоянно пользоваться моими услугами или Кио, то он вообще может остаться у тебя на век, - заключил парнишка и отошел. – Кроме того, я не виноват, просто ты отвлек меня своей болтовней.
- Растешь, однако, - кажется, Суо был доволен. – На самом деле, я не люблю хвалить людей или делать комплименты, но ты делаешь успехи. По крайней мере, лечением ты овладеешь совсем скоро. Так что потренируй атакующие заклятья.
- У меня есть деньги, и я могу себе позволить взять уроки у Наставника. Он быстро поднимет меня на нужный уровень без изнурительных тренировок, - отвертелся маг.
Камни души делали свое дело. Хотя раздобыть их трудно, и стоят они, мягко говоря, недешево, камни будто бы делали из Янке-мальчишки Янке-настоящего-мужика. И Суо видел это. И почему-то был рад, хотя подобные вещи раньше его не волновали.
- Что-то я размяк, - пробормотал он и взялся за огромного пустынного червя с мелким хвостиком, мелкими глазками и огромной пастью.
- Ты что-то сказал? – Янке покосился на напарника, успевая колдовать.
- Ничего.
Червь превратился в пыль.

Риг куда-то ушел, а Кио осталась в одиночестве залечивать свои раны. Ей было больно, и магическая энергия восстанавливалась медленно. Самое паршивое, что жрица теперь считала себя грязным, отвратительным существом, которое уже никогда не отмыть.
Этот Раен… Почему он пришел именно к ней? Не решил ли он, что Норманну есть до нее какое-то дело? Или Раен выбрал ее случайно?
Чем больше Кио думала об этом, тем хуже ей становилось. Тем более, что она позволила Ригу увидеть ее настоящее лицо, лицо слабой, плаксивой девушки, не способной защитить себя. Жрица уткнулась носом в подушку и всхлипнула. Так плохо ей еще никогда не было.
В дверь постучались, и, не дожидаясь ответа, гость вошел в комнату. Кио вздрогнула и не решилась взглянуть на незнакомца, боясь увидеть алые волосы и окровавленный нож.
- Не трогай меня, - слабым, дрожащим голосом произнесла жрица. – Не подходи.
- Кио, это я, Норманн, - ответил гость и осторожно присел на краешек кровати девушки у изголовья. – Я с миром.
Жрицу передернуло. Он не должен видеть ее слезы. Но как девушка ни старалась сделать каменное выражение лица, у нее не выходило, и лицо принимало убитый вид. Хотя на нем уже не осталось царапин, под глазами залегли темные круги, а кожа побледнела.
- Где Риг? – спросила девушка чуть смелее.
- Ушел по делам, сказал, через дня три-четыре вернется, - Норманн вздохнул. – Кио, посмотри на меня. Это по моей вине Раен напал на тебя, позволь мне исправиться!
- Ты не виноват, - жрица нерешительно подняла голову. – Рано или поздно Раен бы добрался до каждой девушки мира. Норманн… Нормально ли мое желание убить его?
Маг, увидев бледное лицо девушки, едва ли не побледнел сам, но по поводу ее внешнего вида ничего сказать не решился, ибо боялся задеть ее чувства.
- Нормально, но немного неправильно, - ответил он. – Жрецы должны ценить свою и чужие жизни, насколько я знаю.
- Но я отвратительна, - Кио упала лицом в подушку и забормотала что-то. Норманн не смог разобрать ее слова, но смысл угадывался: девушка потеряла свою самооценку.
- Он обязан на тебе жениться, - брякнул Норманн, лишь потом осознав, что сказал на самом деле.
Эти слова добили жрицу, и она зарыдала еще громче, чем полчаса назад.
- Этот урод! Не могу! Не потерплю! Найду! Убью! Разорву на мелкие кусочки!
В глубине души Кио дивилась сама себе: громко рыдать от своего несчастья, выставлять свою слабость напоказ и при этом материть все, на чем свет стоит, могла только она.
- Кио…
- Чтоб он сдох, тварь! Чтоб его Обеан разорвал, а прах росянки сожрали!
- Кио!
Жрица умолкла.
- Я не уйду, пока ты не успокоишься, - Норманн вздохнул. – Займу место Рига. Ты не против?
- Оставайся сколько хочешь, - девушка отвернулась. – Только смотри, чтобы твой друг не прирезал меня, пока я сплю.

Риг неуверенно топтался на пороге своего дома, где жили его мать и сестра.
Несмотря на все сомнения, волк решился вернуться в город Оборотней, ничуть не изменившийся после его ухода. Все те же скелеты крупных животных, которые никто не посмел тронуть с давних времен, та же пустынная растительность, голые деревца и сухие кустарники. Из кузниц слышался звон металла, портнихи превращали тонкие нити, по слухам – металлические, в прочнейшие доспехи и зачаровывали их по просьбе некоторых покупателей, ремесленники, чьи фартуки были перепачканы краской, колдовали над украшениями и продавали. Коты-торговцы скромно напоминали о том, где можно купить некоторые ресурсы и целебные травы, или же модную одежду.
Ничего не изменилось.
Собравшись с силами, оборотень постучал в дверь. Тишина в доме несколько пугала его, но после стука раздался топот. Деревянная дверь приоткрылась, и в щель выглянула женщина средних лет, с небольшими кошачьими ушками и удивленными янтарными глазами.
- Сынок! – женщина улыбнулась. – Я тебя ждала, проходи!
Настала очередь Рига удивляться. Значит, тот сон все же был правдой.
Женщина распахнула дверь в дом, внешне ничем не отличавшийся от всех остальных, сложенный из камней песочного цвета, с низкой деревянной дверью и небольшими окошками. Приезжие удивлялись: как можно не заблудиться в огромном городе с домами-близнецами? Местные жители отвечали просто: «Каждый зооморф знает дорогу в свой дом, потому что только дома ему рады, и его там ждут».
На руках женщины сидела девочка, с любопытством оглядывавшая гостя. Хотя она никогда не видела Рига, сразу признала в нем родственную душу и протянула к нему маленькие ручки.
- Братик! – заголосила лисичка. – Братик пришел!
- Мама… Как ты ее назвала? – волк попытался улыбнуться, но лишь слезы наворачивались на глаза. Слезы радости.
- Кайли, - ответила женщина и передала сыну юного друида. – В честь твоей бабушки.
- Интересно, почему именно лиса? – скорее сам себе задал вопрос Риг, играя с сестрой в «Кто кого переглядит».
- Ну, у нас в роду были лисы, - пожала мать плечами. – Меня больше волнует вопрос, почему ты родился волком, если в роду даже собак не было?
Они дружно рассмеялись, и Риг, ощущая, как его обволакивает аура спокойствия и умиротворения, позабыл причину своего прихода.
Взгляд оборотня случайно упал на небольшую картину. Художник мастерски изобразил на ней семью Рига: мать, отец и он сам. Волк помнил, что на картину размером больше семье не хватило денег, и пришлось довольствоваться этим.
Слева – златогривый лев, улыбающийся (это был почти единственный раз, когда отец улыбался), но все же внушающий ужас недругам. Справа – девушка, чья улыбка сводила с ума всех оборотней. На ее одеждах художник поместил имя: Хайна. А в центре, между родителями, стоял волчонок, юный оборотень, не менее счастливый, чем отец и мать.
Риг с грустью смотрел на небольшую картину. Были времена… Как бы он хотел вернуться в прошлое и предотвратить смерть отца!
- Мама, - позвал он, и женщина отвлеклась от кухонных забот. – Могу я поприветствовать его?
Хайна замешкалась, ее хвост заметно дрогнул.
- Конечно… - растерянно ответила она и пошагала в сторону двери, ведущей во внутренний дворик.
Риг последовал за ней. Он просто не мог пойти к могиле отца один, боясь, что призрак льва явится перед ним, и будет отчитывать.
- Я пришел, отец, - волк крепко стиснул зубы, не в силах сказать что-либо еще.
Но каменное надгробие молчало.
Волку было жаль свою сестру, тоже умолкшую в этот момент: она не видела своего отца и уже не увидит никогда.
- Надеюсь, ты рад меня видеть, - выдохнул Риг и, избавившись от последней капли сомнения, позволил одной слезинке впитаться в густую шерсть. – Прости, отец, за все.
- Риг, - позвала сына Хайна. – Ты же еще не забыл?
Волк посмотрел на мать.
- Братик, - подала голос Кайли. – Ты пришел сюда, потому что тебя позвал папа. Папа не мог предвидеть свою смерть, и хотел передать тебе ЕГО сам… Но не успел.
- Кай… - оборотень посмотрел на сестру в растерянности.
- Риг, ты родился, не имея одного клыка, верно? – Хайна вытащила из своей сумочки небольшую коробочку из темно-красного дерева. – Поэтому над тобой смеялись, но ты вырвался и всего за год стал одним из самых сильных оборотней мира. Однако в предстоящей битве этого недостаточно, поэтому я скажу тебе вот что… Каждый оборотень нашего рода из поколения в поколение рождался без одного клыка. Потому что этот клык хранится здесь.
Мать повернула ключ, и что-то щелкнуло. Крышка коробочки открылась, и на подушечке лежал клык. Да-да, клык, причем абсолютно черный и гладкий, как стекло. Сквозь него проходил свет, и он поблескивал на солнце.
- И? Потерянный зуб вернуть нельзя, любой дурак знает это, - Риг с неверием покосился на черный клык.
- А ты попробуй. Между прочим, твой прапрадед лечил зубы зооморфам и умел возвращать их на свои места, - Хайна усмехнулась. – Но это к делу не относится. Давай, вперед. Вдруг талант прапрадеда проявит себя.
Волк горько усмехнулся. Он думал, что сила хранится в амулетах, топорах, рукописях… Да в чем угодно, только не в зубах. Тем не менее, он попробовал вставить клык туда, где он должен быть. Челюсти заныли, в деснах отозвалась боль, и вполне ощутимо черный клык встал на свое законное место.
- До того, как настанет время битвы, - произнесла Хайна. – Ты не должен принимать образ зверя. Ты можешь больше никогда не вернуться в свою нормальную форму.
- То есть, ты обрекаешь меня на вечные муки? Какой же я оборотень, который не может принимать образ тигра? – тихо прорычал Риг, подавляя жажду что-нибудь погрызть. Уж очень хотелось поточить зубы.
- Тебе не кажется глупым, что волк превращается в тигра? – нервно хихикнула мать. – Ну да ладно. Скажу одно: тебе крупно повезло, что ты родился волком. Кстати, тебе не хочется покушать? Я приготовлю тебе свиную ножку под хрустящей корочкой.
Видя, что Риг уже стонет от волнения, Хайна развеселилась.
- Я же твоя мать, я должна знать, как сорвать крышу собственному сыну!
- А я твоя сестренка! Я должна знать, как вернуть братишке крышу! – лисичка ущипнула волка за нос, и Риг негромко взвыл, матеря все, на чем свет стоит.

Ноги подвели Десс, и девушка упала на землю.
- Ага, ага, - одна из двух Мид рассмеялась. – Не вмешивайся. Мы тут сами разберемся.
Голова болела. Воительница протерла глаза, думая, что это всего лишь галлюцинации, и стоит ей моргнуть – две Мид станут одной. Нет. Их все еще две.
- Не волнуйся, детка, - хихикнула убийца. – Я Лид. Считай меня сестренкой Миди! Все еще удивлена? Те глупи, Десси. Я берсерк.
Нет, еще не все встало на свои места. Берсерки живут в телах своих хозяев, но никак не отдельно…
Хотя Десс уже видела различие между «сестрами». На первый взгляд, они ничем не отличались друг от друга: обе рыжеволосые, дерзкие, энергичные, даже одеты одинаково. Но в Лид жили жестокость и беспощадность, Мид же руководствовалась честью, несмотря на буйный характер и принадлежность к профессии убийц, кто вообще честь ни во что не ставит. Во внешности тоже было различие: глаза разного цвета. Десс теперь понимала, почему цвет глаз Мид постоянно менялся раньше… Теперь же они имели постоянный цвет: черный. Глаза Лид отливали алым, и это вполне понятно: берсерки жаждали крови, они не представляли свою жизнь без нее.
- Десс, - Мид улыбнулась. – Эта железка – ничто для нас. Пока мы с ней будем разбираться, с тобой поговорит кое-кто другой.
На плечо воительницы легла чья-то рука, заставив вздрогнуть.
- Энлир! – воскликнула девушка, но шаман молча и без жалости впихнул ей в рот какую-то таблетку.
Десс послушно проглотила и почувствовала, как силы начинают возвращаться, а раны медленно затягиваться.
- Что ты здесь делаешь? – воительница присмотрелась к шаману, который уже не выглядел неопрятным и всклокоченным.
Энлир был похож не на исследователя, который днями и ночами колдует над технологиями прошлого, настоящего и будущего, а на бойца, который без страха и жалости ломает кости своего врага.
- Не за что, - пожал плечами шаман и сел рядом с Десс. – Вообще-то, я к тебе с новостями пришел. Одна новость – хорошая, и она сейчас колотит эту железную махину, другая – плохая, и она в данный момент осаждает Потерянное селение. Про какую рассказать подробнее?
- Про плохую, конечно, - Десс задумчиво наблюдала за «хорошей новостью», яростно размахивающую кинжалами.
- Как хочешь, госпожа, - Энлир вобрал в себя воздух и начал рассказывать. – Пока ты тут бегала, в мире начали исчезать мелкие деревушки. Мои подчиненные изучали в разрушенных селениях жителей, остатки домов, кости домашних животных, траву, деревья… В общем, все подряд. Часть жителей мы обнаруживали в коконах на огромной паутине из металлических нитей. Другие просто сгорели в огне, отличном от того, к которому мы привыкли. В общем, как и металл, этот огонь маги не признали.
- Ты сейчас намекаешь на то, что эти железяки собрались в группы и поднимают восстания? – Десс кивнула на дракона, чья металлическая броня была неоднократно разрезана в районе головы.
- Верно. И я предполагаю, что действуют несколько таких групп, которым рано или поздно суждено соединиться. Кроме того, мне кажется, что за этим все же кто-то стоит. Не могут бездушные железки действовать так слаженно без чьей-то помощи. И еще: если все продолжится в том же духе, группы объединятся и будут нападать уже на крупные города вроде Аркадии. Так может дойти и до города Драконов, если мы что-либо не предпримем. Но как заставить миллионы бойцов начать усердные тренировки, чтобы защитить оставшиеся деревни и не дать железкам уничтожить все живое?
- Энлир, - воительница успела набросать в уме короткий план действий. – Все просто. Я, Мид, Норманн, Риг, Суо и Кио вполне можем повлиять на эту войну. Для нас главное – собрать армию, так? Значит, мы ее соберем, вопрос во времени. Сколько у нас есть дней или недель, чтобы успеть подготовиться?
- Три месяца, - ответил шаман. – У вас есть три месяца.
Десс присвистнула.
- Нам этого с лихвой хватит. В мире немало бойцов, скучающих без сражения, и объединить их не составит труда. Армией пусть займется альянс Норманна, а я, Мид, Суо и Кио возьмемся за тренировки. Ты еще не выяснил, есть ли у этих железок хоть какие-то слабости?
- Только одна, - ответил Энлир. – Они не имеют души.
- Ты прямо сама очевидность. Ну ладно, распорядимся твоей информацией как сможем. Мид, Лид! Вы скоро?
- Ты нам поиграть не даешь! – возмутилась Лид и фыркнула. – Ну как хочешь, мы можем быстро все закончить. Да, Мид?
- Ага, - убийца хихикнула. – Так тебе, кусок дер… Металла!
Голова дракона со звоном упала на землю, искрясь. Голубой огонек в его глазах померк, и металлическая броня потускнела.
- Было весело, - Лид пнула драконью голову и взвыла. – Черт, больно же!
- Ты сама его пнула, - хмыкнула Мид. – Я тебя лечить не буду.
- Я тебя и не просила!
- А я и не предлагала.
- Черт, иногда ты меня бесишь!
- Представь себе… Ты меня тоже!