[Прием работ] Конкурс «Западные истории»

[monster_fud]

Извините, когда писала историю, я не заметила тот момент, что Цзюньхао по истории уже был убит... И всю историю завязала вокруг него (так, что не исправить). Очень надеюсь на то, что если вдруг история понравится судьям, то я займу какое-нибудь из последних мест... Эхх

Примечание: я читала статью или тему на форуме с переводом описания данжа, и помню, что там фигурировали цветы и песни, с которыми Чжишуй якобы входил в гробницу, поэтому решила включить этот момент и по-своему обыграть в конце истории. Надеюсь, что это не считается читерством, все же я читала это до того, как был объявлен конкурс.

VI. Обман. Жестокость.

Син Цзюньхао родился в семье бедной женщины, которая однажды потеряла всё до копейки. Будучи обокраденной собственным мужем и его любовницей, она ушла бродить по улицам и, желая лучшей жизни своему сыну, со слезами на глазах оставила младенца на пороге случайного дома, где наутро его обнаружил мужчина.

Он был человеком не лучших нравов: пьющим, гулящим, одиноким толстяком, прожившим полжизни в дешевом баре, коротая все свободное время с такими же как он. Однако, он не был жестоким и бесчувственным человеком, поэтому взял мальчика себе на воспитание, решив, что бог послал ему испытание.

Казалось, наконец в его жизни что-то поменялось, но воспитывать детей он не умел, и как результат, Цзюньхао рос такой же уличной жизнью, шляясь по барам, пересказывая один за другим выдуманные истории отца о его якобы полной приключений жизни любым пьяным слушателям, а затем отправляясь домой в одиночестве, зная что отец может загулять на несколько дней, а то и недель.

Цзюньхао ничем не увлекался, но с самого детства мечтал стать не таким, как его отец, хотя и терпел его за то, что благодаря ему Цзюньхао всегда было что есть и где жить. Любви он не чувствовал, отец просто не испытывал к нему ничего, так как не умел находить общий язык с детьми.

Будучи ещё совсем в юном возрасте, Цзюньхао мечтал, что когда-нибудь станет искусным воином и воображал себя настоящим мастером меча, чтобы скоротать одинокие вечера, бегая из комнаты в комнату, размахивая палкой.

Когда Цзюньхао исполнилось 13, он всё ещё жил с этой мечтой, но был уверен, что она никогда не исполнится. Однажды он остался в баре после посиделок со знакомыми отца, решивших пропустить по кружке пива и показать мальчику пару карточных фокусов, и познакомился там с человеком, которого ни разу за всю жизнь не видел в стенах этого заведения.

Человек представился ему виртуозным магом и сказал, что не часто бывает в подобных местах низшего сорта. Мальчика это ни капли не обидело, наоборот – он как завороженный смотрел на нового знакомого, одетого в глянцево-черный плащ с выглядывающим из под него сшитым с иголочки костюмом и блестящей, словно только что отполированной брошью в виде птицы.

Они разговорились, и маг под предлогом, что Цзюньхао уже достаточно взрослый, предложил ему бокал вина. Цзюньхао не в первый раз пробовал алкоголь и оглядевшись, чтобы убедиться, что его никто не видит, выпил до дна, пытаясь произвести впечатление.

Напиток ударил ему в голову и под влиянием располагающего к себе поведения собеседника Цзюньхао излил ему душу о том, как он несчастен, лишенный родительской любви, и что каждый день ему всё труднее жить с этой болью. 'Ах, если бы был способ заглушить эту боль навечно, оставив лишь здравый ум, чтобы жить дальше'.

К сожалению, человек этот был вовсе не добрый приятель, желавший побеседовать с одиноким мальчишкой. Это был темный маг, живущий за счет своих сил, грабя и обманывая людей искусным гипнозом и другой черной магией. Свои силы он подпитывал за счет других людей, а самым мощным источником силы, которой хватило бы ему на всю жизнь, была светлая человеческая сущность. Но заполучить её можно было лишь при добровольном согласии жертвы.

Поэтому он предложил Цзюньхао решить его проблемы, забрав все горести и печали, но не сказав, что на самом деле высосет из него всё хорошее, и Цзюньхао согласился. Маг приложил ладонь к его сердцу и силой вытянул всё светлое и прекрасное, что в нём было. Цзюньхао тут же почувствовал облегчение. Темный маг рассмеялся, оскалив свои ослепительно белые зубы, распрощался с юношей и ушел.

Возвращаясь домой в тот же день, Цзюньхао наткнулся на одного знакомого, который с ужасом сообщил, что его отца нашли сегодня мертвым в чьей-то конюшне с бутылкой из-под виски. Услышав эту новость, к своему удивлению Цзюньхао не почувствовал ни горечи, и обиды, ни страха. Не понимая ещё, кем он стал, он лишь кивнул в ответ и ушёл домой.

Спустя год Цзюньхао, все еще одержимый боевым искусством, присутствовал на ежегодном состязании учеников разных школ, где познакомился с Мо Жаньюнем. В том году победу в состязании одержал Байли Байчжань. Восхваляя себя, он спросил, есть ли еще такой храбрец, который осмелится бросить ему вызов, и тогда из толпы показался Цзюньхао.

Его разозлило самолюбие парня, и он вышел на поле боя, схватил копье и начал драку без предупреждения. С тех пор как темный маг забрал все светлое из души юноши, он часто ощущал приливы ярости и мог их контролировать и вызывать по своему желанию. Они давали ему огромную силу. Их бой длился минут 10, после чего Байчжань был обессилен и лежал на земле с ужасом глядя в глаза Цзюньхао, полные ненависти и жестокости. Он запомнил этот взгляд на всю жизнь. Мо Жаньюнь, заметил потенциал Цзюньхао, и тот напросился стать его учеником.

VII. Любовь. Месть. Спокойствие.

Чжишуй не мог поверить в то, что произошло. Сглатывая ком в горле и еле сдерживая плач, он прилетел туда, где были похоронены их родители. Как мог, он закопал ее тело рядом, помолился в слезах, оставил на сырой земле букет близрастущих трав, и убитый горем, не в силах думать о чем-либо, заснул рядом.

Спал он мало и проснулся от нестерпимой боли в руках и ногах. Но ещё сильнее была боль, что шла от его ненависти к себе. 'Я виноват во всех смертях, что произошли с близкими мне людьми. Теперь я один, совсем один. Лучше бы я не рождался…'

Погоревав и взяв волю в кулак, Чжишуй решил, что должен попытаться всё исправить. Но оставшись калекой, он не мог отомстить злобному Цзюньхао, поэтому всё, что ему оставалось, это надеяться на помощь жрецов. Так как сиды и люди были врагами, Чжишуй облачился в костюм с капюшоном из обсидиановой нити и пошел пешком в город Перьев.

Он бродил по улицам и искал лекарей, предлагая им последние деньги, но никто не пожелал ему помочь. Когда стемнело, уставший Чжишуй опустился на землю и уснул рядом с чьим-то крыльцом. К его счастью, в тот вечер поздно возвращалась домой молодая жрица с золотисто-русыми волосами. Заметив его у крыльца, она убедилась, что он не пьяница, и пригласила домой.

Выслушав его историю о том, что он потерял всю семью, добрая жрица пообещала ему помочь. Она позволила ему жить с ней и почти два года они провели вместе. Никто не знал о человеке, живущем с добросердечной голубоглазой жрицей. За это время он оправился и хотел бы остаться с ней, тем более что девушка уже была беременна двойней (как позже оказалось, двумя мальчиками), а Чжишуй всегда хотел детей, мечтая продолжить род отца. Но по-прежнему он не мог жить счастливо и думал лишь об одном - отомстить Цзюньхао.

Однажды утром он собрался и ушел. Жрица поняла его выбор и пообещала заботиться об их детях как заботилась о нем в первые дни их встречи. Начала ‘Любовь’ и ‘Уныние’ угасли в нем одновременно.

Отыскав своего врага в одном из лагерей и выследив, когда он останется один, Чжишуй напал на Цзюньхао со спины. Они сражались до последнего, пока Цзюньхао не разорвал одежду на груди Чжишуя и не дотронулся до него голой рукой. Тело Чжишуя засияло, а кожа на руке Цзюньхао оплавилась, и он закричал от боли.

Талисман на груди, сдерживавший в том числе и одно из начал – ‘Жестокость’ – внутри него, не дало Цзюньхао – истинному воплощению жестокости тронуть его и снаружи. Чжишуй спросил у него, что это значит, на что Цзюньхао ответил, что это был непрошенный дар мага, лишившего его страданий.

Чжишуй считал его злодеем, но сейчас разглядел в нем невинную жертву. Так в нем погибло начало ‘Гордость’. Выпытав у Цзюньхао, как выглядел темный маг, Чжишуй повалил того на землю, зажмурил глаза и перерезал ему горло, как когда-то сделала с собой Яо.

Вернувшись в город мечей, Чжишуй отправился на поиски последнего злодея, который был как-то причастен к смерти его родни, чтобы убить и наконец обрести покой. Благодаря старым друзьям отца он отыскал человека в плаще, носившего золотую брошь в форме птицы с расправленными крыльями.

Выследив его ночью, собрав внутри себя всю ярость, он внезапно напал на мага и сражался с ним почти целую ночь. Маг был таким сильным, что, казалось, сражался налегке в то время, как Чжишуй старался из последних сил. В последний момент, когда Чжишуя вот-вот ожидала смерть от горящего огнем меча, несущегося к его голове, вся жизнь пронеслась перед его глазами и он вспомнил песенку, которую когда-то пел ему брат:

Подобно дракону, раскрой свои очи,
Смотри как на крыльях блестит чешуя.
Ты можешь сдаваться, если захочешь,
Дракон не сдается, он верит в себя.

Чжишуй раскрыл глаза, ловко увернулся, встал и вонзил копье в спину магу. 'Жестокость' погибла в нем. Светлое сияние разлилось вдоль копья к рукам Чижшуя, и он перенял его силу. Тело мага обуглилось и рассыпалось пеплом, на месте которого из остатков светлой души Цзюньхао выросли белые пионы.

Сорвав цветы, и, чтобы больше никто из близких людей не погиб из-за него, он ушел далеко от всех. Использовав обретенную магическую силу, он построил большую красивую гробницу, отражавшую разные грани его характера, в которой навсегда поселился вместе с единственным оставшимся в нем разумным началом ‘Спокойствие’.

[u_7f00bd7368]

VI. Приют. Темное солнце.
Не было сильнее той горечи и тоски, что испытывал Байли Чжишуй. Не было яростнее той агонии, что разрывала его искалеченное сердце. Чжишуй был разбит, сломлен.
"Почему? Почему все это происходит со мной?" до боли в костях, сжимал он пальцы. С его рождения и до сих пор, люди вокруг умирали.
Покрыв цветами белое прекрасное тело Байли Яо, проводив её в последний путь, он устремил свой взор на запад.
Чжишуй пожалел о том, что не убил генерала Ху сразу. Он жалел о том, что не слушал сестру. Сейчас, убить его было сложнее. Чжишуй хотел выждать удобного момента, и стал следить за передвижениями войска. Все его мысли превратились лишь в одну - жажду мести.
Спустя несколько дней скитаний, он набрел на небольшое поселение. Люди, сиды, и зооморфы жили здесь вместе. Без войн и распрей.
"Что ты ищешь здесь, путник?" обратился к нему один из мужчин.
Все они обосновались в огромных пещерах, выстраивая целый город внутри скал и земли.
"Ищу приюта". С тех пор, Байли Чжишуй присоединился к ним, продвигаясь все дальше в самую глубину пещер.

VII. Месть. Начало конца.
Прошел месяц с убийства Байли Яо. Месяц бездействия и выжидания.
Войско генерала Ху временно разделилось. Покинув стены своей "гробницы" Байли Чжишуй выжидал две ночи. И в назначенный час, под покровом тьмы, отправился к командирской палатке.
Генерал Ху лежал на чистых белых простынях, не снимая обуви, начищая оружие.
"Байли Чжишуй?!" один из стражников заметил его, насторожив меч.
Он был преградой между ним, и целью. Бурая кровь окропила землю, Чжишуй двинулся дальше. Отодвинув шторку он не обнаружил внутри Ху Линъюня. В замешательстве Чжишуй прошел внутрь, как вдруг холодная сталь клинка коснулась его шеи.
"Не думал, что ты настолько глуп, чтобы явиться сюда" улыбаясь произнес генерал Ху Линъюнь.
Стоило увидеть его лицо, как все внутри забурлило. Грудь пронзила острая боль, сжигая тело изнутри.
"Ты убил своего бывшего соратника, стража!" усмехнулся генерал, оборачивая взгляд к кровавому следу.
"Это только начало" сквозь зубы прошипел Байли Чжишуй, вмиг пронзая грудь генерала одной лишь рукой. Рукой, что стала животной. Изогнутые когти разорвали плоть, схватив сердце генерала Ху.
Страх застыл в стеклянных глазах. Генерал Ху Линъюнь пал замертво, прежде чем прибежала стража.
Байли Чжишуй не хотел убивать тех, с кем он воевал прежде, грудь его горела, а мысли спутались. Бросив масляную лампу, палатка вспыхнула алыми языками пламени. Байли Чжишуй, скрылся в ночи, зажимая животной рукой, зудящую болью грудь.

VIII. Рождение. Последнее пристанище. Гробница шепотов.
Неделя прошла с момента его мести. С того момента, как Байли Чжишуй изменился навсегда. Все вокруг него умирало, даже время. Время в окружении тех людей, что прежде приняли его, разделив с ним кров и еду. Чжишуй был под угрозой изгнания. Вернувшись, он напал на одного из строителей, за то что тот, заметил его животную руку.
Староста, сделал ему предупреждение. Байли Чжишуй лишь рассердился на старого мудреца, прогнав его из своего дома. Каждый вечер, в отражении он видел лишь странный символ на своем теле, и эту животную руку, которую он перевязал старым платком Байли Яо.
Он уже давно знал, что не был обычным человеком. Знал, что кровь на его руках не случайна. Знал, про шепоты за его спиной. Видел, эти косые взгляды, и чувствовал кожей, этот холодный страшный мир. Взяв раскаленную кочергу, Байли Чжишуй выжег этот странный символ со своей груди, разрываясь на части от боли, истомными криками озаряя пещеры и оскверняя все вокруг себя кровью, лишь бы прекратить свои страдания!
"Байли Чжишуй! Уходи из нашего дома! Нам боле не желаемо здесь твое присутствие!" облокотившись на деревянную трость кричал тому староста.
Люди шептались, прячась за спины друг друга. Байли Чжишуй появился перед ними, и они содрогнулись.
"Что? Что с тобой стало?" седые брови старца сошлись вместе, потрясенный увиденным, он отступил назад.
Здесь, посреди камня и песка, возвышался не человек и не монстр. Дух, на груди которого горела странная метка. Она раскололась, волной оттесняя собравшихся. Повалившись на ноги, люди в крике побежали в стороны, бросив все свои вещи, бросив еду, одежды, и любимые книги.
"Байли Чжишуй!" в кошмарном изумлении застыл старец.
Его тело, руки и ноги разделились, дух Байли Чжишуя разорвало на четыре оставшихся животных и разумных начала.
"Здесь" загробный шепот зазвучал в пещерах, догоняя сбежавших жителей "здесь моя блуждающая душа будет ждать покоя. Бегите! Каждый ныне живущий и страждущий, что вступит в мою усыпальницу встретит здесь свою смерть. Путники, что захотят драгоценностей, утонут в пучине моего шепота. Герои, что отправятся за славой, столкнутся со всеми моими сущностями и содрогнутся перед моим величием! Бегите, и лишь тот, чья рука не дрогнет, а душа не исказится в пучинах моего безумия, однажды, освободит меня".

[Anceptic359]

VI. Родной человек.

Байли Чжишуй отправился в уединенное место, чтоб с честью похоронить самого близкого человека. Свою сестру, которая его вырастила. Он решил создать целую гробницу для неё.
Чжишуй вспоминал всё то что делала для него сестра. Долгое время Чжишуй стоил для неё гробницу, настолько, что потерял счет времени. В итоге Чжишуй достроил гробницу для своей сестры и оставил её там, уходя пообещал покойной сестре отомстить.

VII. Скитания.

Байли Чжишуй отправился в долгое путешествие, с одной целью – месть. Чжишуй уже потерял всех родных и после этого предательства ему уже нечего терять. Он был зол на весь мир, так что сила великого полководца готова была выбраться на ружу, но ему удавалось её сдерживать.
Блуждая Чжишуй встретил двух солдатов генерала, и победив их в схватке, получил информацию о том что в скором времени генерал Ху Линъюнь отправится вместе с войском из Нуэрии в Нерушимый город, чтобы объявить Чжишуя международным приступником. Чжишуй понял что это его шанс.

VIII. Месть.

Утром, Генерал отправился вместе со своим войском в Нерушимый город. Чжишуй наблюдал перед его отправкой. Как только он увидел генерала, его сила становилась всё сильнее и сильнее. Чжишую казалось, что он больше не может её сдерживать, казалось что сила вот вот высвободится, Чжишуй бросился в бой.
Чжишуй не помнил что произошло, но очнушись, он увидел, что армия Ху Линъюня разбита, а генерал, хоть уже ранен, но держится на ногах. Чжишуй всё осознал, и без лишних слов, он набросился на генерала и одним движением лишил его жизни. Чжишуй обнаружил, что его сила пропала вовсе.

IX. Гробница покойной сестры

Тело генерала окутывала странная оболочка, Чжишуй взял его тело и понес к гробнице, где была его покойная сестра. Подойдя к гробнице, тело генерала взлетело, и темная оболочка начала вдруг отправляться в гробницу, а гробница начала излучать свет. От куда доносились непонятные слова, но Чжишуй понял, это слова его сестры, она пыталась ему что-то сказать. Чжишуй вошел внутрь, но так и не вернулся.

[Milli14sinKA]

Место действия взято с карты западных земель Идеального мира, так как именно там находятся Врата Цикла, указанные в новости об обновлении.

Чжишуй летел долго, пока не увидел поселок Клод, по окрестностям которого они с Яо любили гулять в детстве. Он упал на землю, бережно положил тело сестры среди цветов и рухнул в изнеможении. Лежа рядом, он смотрел на неё: прекрасная, молодая девушка, вся жизнь которой была впереди, умерла. Нет, она не должна лежать так, на сырой земле! Чжишуй попытался встать, но ноги не слушались его. Переведя взгляд вниз, он резко вспомнил о причине смерти Байли Яо и и её виновниках. “Они ответят за это, сестра, я тебе обещаю.” - думал он, глядя на кровь на своих руках. Её кровь. Неизвестные ранее чувства поднимались в нем: боль от предательства, горечь утраты, отчаяние от собственной беспомощности и ненависть к убийцам смешались в его душе, ища выход. Они становились все крепче, обретали плоть и вскоре Байли Чжишуй понял, что видит Яо, выглядевшую также, как во время исполнения своего последнего в жизни танца, только рана на шее портила все очарование.
-”Прости меня, сестра! - прошептал он, - Ты погибла по моей вине, а я даже не могу похоронить тебя достойно, ведь я теперь калека...”
-”Это не так, Чжишуй, - ответила она, - ты нашел в себе силы принести меня так далеко от лагеря, в мое любимое место. Так вспомни же то чувство, заставившее тебя это сделать! Вспомни ту силу, что помогла тебе взмыть в небо! Она снова поможет, если ты обретешь цель.” После этих слов видение сестры растаяло в воздухе, а Байли Чжишуй лежал, обуреваемый чувствами. “Понял, я все понял, - пробормотал он. - и у меня есть ЦЕЛЬ!”
Попробовав шевельнуть руками, он увидел, что они наливаются той же силой, которая впервые проявилась еще в лагере. Поднимаясь на ноги, Чжишуй вознес молитву богам, не осознавая, что это оставшиеся животные начала выходят наружу, обретая облик Байли Яо и беря над ним верх. Он бросился к месту, где стояло видение сестры, и поняв, что лучшего пейзажа не найти, он сотворил огромное здание в скале с фигурой Яо, словно спящей, и обнимающей изящными руками вход. “Эта усыпальница будет только твоей, и никто тебя тут не потревожит!” - воскликнул он, входя внутрь.
Здесь он решил сделать дом, в котором его сестре будет уютно лежать: широкие комнаты со стенами, украшенными изысканной резьбой, красивая мебель и изящные столики с дорогими безделушками, которые Яо очень любила. Но пока Чжишуй занимался отделкой усыпальницы, он иногда видел лик сестры с перерезанным горлом, тут же забывал о том, что делал, и его рассудок мутнел от все сильнее захватывающих его душу проклятых животных начал.
Чжишуй с остервенением создавал комнату за комнатой, а мертвая Байли Яо продолжала его преследовать. Он начал слышать её голос повсюду: “Отомсти за меня, брат!” - шептала она, и молодой человек уже сам не замечал, как поддавался этому шепоту, устраивая в комнатах ловушки, и превращая прекрасную усыпальницу сестры в гробницу для любого, попавшего сюда человека. Видение Яо становилось все более осязаемым, и наконец, она появилась во плоти, в последней созданной им комнате, сказав: “Ты достиг своей цели, брат! Благодарю тебя за столь прекрасное место! А теперь, исполни моё последнее желание - я хочу чтобы генерал Ху пришел и нашел здесь свою смерть и нашу месть!”
Байли Чжишуй, приняв злобный призрак за свою сестру, уже не помнил о том, что Яо была чистой девушкой и никогда бы о таком его не попросила. Он рассмеялся и ответил: “Все уже готово для принятия гостей, сестра! Я распространил слухи о том, что здесь собирается отряд специально нанятых людей для убийства генерала! Он сам скоро сюда пожалует за расплатой!”
Так оно и произошло. Генерал Ху Линъюнь узнал о недавно появившейся пещере от жителей поселка Клод, которые были напуганы доносившимися оттуда загадочными голосами, и видевшими рядом с ней безумца Байли Чжишуя, забравшего туда все вещи и драгоценности из своего дома. По слухам, дорогими вещами он расплачивался с наемниками, из которых создавал армию.
Генерал не знал насколько велика армия Чжишуя, и его напугала сама мысль о существовании такой угрозы для своей жизни, ведь он помнил, что его бывший командующий обещал вернуться за ним. Он решил опередить врага, ударить первым, и вместе с войском отправился к пещере.
Когда отряд прибыл к усыпальнице, солдаты поразились её величественному виду и красоте. Двери были открыты, и генерал отдал команду на вход и уничтожение всего, что могло угрожать ему. Люди вошли внутрь.
Половину отряда генерал Ху потерял в первой же комнате - она была прекрасна и столь же страшна: солдаты упали в бездну, что скрывалась под красивым с виду полом. Еще часть отряда пропала в следующем зале. Они так и не поняли что произошло, и просто исчезли. Войско генерала продолжало таять с каждой комнатой, и когда он подошел к седьмой по счету зале, то понял что остался совсем один.
Ху Линъюнь хотел было убежать, но понял, что пути назад больше нет - двери последней комнаты распахнулись, и оттуда донеслась музыка. Как зачарованный, генерал ступил на порог и увидел Байли Яо. Она танцевала одна, тот самый танец “Опьянение среди цветов”, что исполнялся в его лагере. Яо словно гипнотизировала генерала, он шел ближе и ближе к танцовщице, пока не подошел вплотную к небольшой круглой сцене, на которой она находилась. Внезапно танцующая девушка остановилась и посмотрела на него. Генерал с ужасом закричал, увидев на шее Байли Яо зияющую рану, ту, которая прервала её жизнь в лагере. Он упал на колени и начал молить о пощаде, но тишина была ему ответом. Рядом с девушкой вдруг появился Байли Чжишуй, в лохмотьях, некогда бывшими формой командующего армии. Талисман, вырезанный на его теле пропал, а глаза молодого человека горели безумием.
“Мы ждали тебя, генерал! - произнес Чжишуй, - я обещал отомстить, и я это сделал. Ты сам пришел к нам. Ты так хотел чтобы Байли Яо принадлежала тебе, что довел её до смерти! Теперь ты будешь вечно наслаждаться её танцем и мучиться, вместе со своим потерянным войском. И мы с Яо будем здесь. Навсегда!” Безумец вытащил кинжал, которым была убита его сестра, и перерезал Ху Линъюню горло.
Так завершилась жизнь генерала, по воле вырвавшихся на свет последних животных начал Чжишуя. И имя им было Месть и Ненависть. То, во что они превратили молодого человека свело его с ума, заставило забыть о его желании упокоить сестру с миром, сделав её злобным призраком, ожидавшим свои жертвы в последней зале усыпальницы.
Жители поселка Клод долго ждали войско генерала у входа в пещеру, но так и не дождались. Зайти внутрь никто не осмелился.
Постепенно слухи о загадочной пещере распространялись по всему Идеальному миру. Говорили, что оттуда слышатся странные голоса, и что там находятся несметные богатства семьи Байли. Находились смельчаки, пытавшиеся найти клад, но по - прежнему, никто оттуда не возвращался. Это место назвали Гробницей Шепотов, обходили стороной, а жившие рядом люди переезжали подальше. Со временем эта история канула в лету, Клод опустел, а об усыпальнице прекрасной танцовщицы Байли Яо забыли.
И лишь совсем недавно, возле поселка появился загадочный человек, называющий себя Шуйчжи. Он рассказывает желающим удивительную историю о прекрасной девушке, жившей столетия назад, о трагедии, случившейся с ней и сокровищах, находящихся в её усыпальнице, в которую он предлагает войти. Захотел ли это освободиться Чжишуй, взявший новое имя, так похожее на прежнее, или это те, животные начала, взявшие над ним верх, вновь захотели развлечься за счет наивных жителей Идеального мира? Кто осмелится проверить?

[u_7cb6c42bd8]

Байли Чжишуй к этому времени потерял всех кто был ему дорог,но не собирался сдаваться.Вспомнив рассказы своего отца о великой Воительнице Джейд из расы людей.По легенде Джейд стала первой кто освоил особое знание-управление над силой духа,из-за чего её изгнали и она нашла приют среди морского народа,те с благодарностью переняли у неё умения и мастерство.
Чжишуй направился в морские земли за помощью.Уже с первым заходом солнца он добрался до Острова рваных облаков.Местные жители с опаской смотрели на Чжишуя.То и дело он ловил косые взгляды и на просьбу отвести его к правителю,все вокруг лишь кивали.Вскоре он нашел правителя:
-Куда держишь путь странник?-спросил правитель
-Мне нужна помощь шаманов из этих земель.
-Здесь их нет-кратко ответил правитель
-укажи мне путь к ним!-Чжишуй был настойчив
В глазах обоих можно было увидеть счетчик,отсчитывающий каждую минуту.
-Мы как раз направляемся в том направлении,только этот путь не так легок..Дайте ему доспехи!Стихия воды очень могущественный элемент-тревожно добавил правитель.
Когда вся немногочисленная армия была готова,они направились в Деревню Скорби.Через какое то время он увидел страх в глазах морских воинов,подойдя ближе он смог разглядеть силуэт огромного монстра Душегуба,одна его рука держала жезл,а вторая была похожа на клешню.С криками армия ринулась в бой.Их отбрасывало волнами цунами создаваемыми Душегубом,клешня же перерубала на части подобравшихся близко.Чжишуй с детства отличался смекалкой и достаточно быстро понял как его победить,пока монстр не разорвал всех на части.Многие погибли в ту ночь,но из головы Чжишуя не выходила мысль о сестре.Оправившись,правитель привел всех в Северное плато камней,рассказав о важности победы над монстром.Здесь они добывали полезные ископаемые для починки сломанных орудии и брони.Подойдя к берегу командующий указал путь в Город Цунами,в след сказав:
-мы никогда не забудем твой подвиг,странник
Чжишуй взяв бездыханное тело сестры,взмыв в небо,полетел через проклятое море.Облетев скалы он прибыл на Акулий берег,где сквозь толщу стены дождя еле смог разглядеть огромные каменные стены города.Придя в город он сразу направился к старейшине.
Старейшина принял его,потому что чуть ранее получил весть с Острова рваных облаков.Преклонив колено Чжишуй начал рассказывать свою историю,но старейшина остановил его:
-Я знаю зачем ты пришел юный человек,но я не могу помочь твоей сестре.
Чжишуй стиснув зубы,чуть не закричал от отчаяния,но старейшина добавил:
-Я знаю где ты найдешь ответы на свои вопросы.Мой мастер телепортации отправит тебя туда..
Байли Чжишуй смиренно поддался магии и уже в следующий миг,рухнув на землю он почувствовал запах деревьев,подняв глаза его ослепило солнце.Придя в чувства Чжишуй увидел перед собой старика .Тяжело вздохнув старик сказал:
-Твой путь наконец привел тебя ко мне..
-вы знаете кто я?
-Я знаю что за сила скрыта в тебе,то и дело вырывающаяся наружу.Вся раса людей появилась на свет из духа Пань Гу,но ты всегда был особенным.
-Пань Гу? первый бог Пань Гу?Но причем здесь я?
-Он знал,что периодически будут появляться на свет существа подобные тебе и перед уходом построил эту гробницу,в ней ты положишь конец разладу начал твоей души и душа твоей сестры найдет себе место.
Чжишуй взяв тело своей сестры на руки направился за стариком.Войдя в гробницу буквально опешил от увиденного.Огромные залы переливающиеся разными красками,все пять элементов словно жили своей жизнью.Кожа Чжишуя приобрела алое свечение,словно кровь пытается вырваться из плоти.Он почувствовал силу,коей прежде не было.Тело Байли Яо вспорхнуло в воздух и куда то направилось,Чжишуй поспешил вслед за ним.Приземлившись на алтарь в одном из залов над телом вновь появился образ Байли Яо,но в этот раз она улыбалась.
-Ты спас мою душу,брат мой.Эти ощущения..Я могу здесь остаться..Для мертвых время здесь циклично,они никуда не уходят,я чувствую их...Тебе не обязательно оставаться со мной ,продолжи свой путь,ты уже усмирил начала своей души.
Чжишуй радостно смотрел на образ и ответил:
-Моё место рядом с тобой,кто знает что меня ждет за пределами гробницы,я потерял достаточно близких...я останусь здесь и буду охранять твой покой ,покуда мне позволит время..Знания магов идеального мира растут с каждым днем и кто знает на что они будут способны завтра..

Генерала Ху постигла судьба в одном из сражении..Он потерпел поражение и его тело так и не смогли найти..
Жители острова рваных облаков возвели статую в память о Байли Чжишуе,на месте где он сразил душегуба.
Прошли сотни лет и ходят слухи,что Чжишуй обрел силу божества,храбрые жители идеального мира спускаются в гробницу в поисках драгоценных артефактов,чудом вернувшиеся говорят,что видели его свет,но в этот же миг из ниоткуда появлялись ловушки и все вокруг будто оживало,им приходилось спасаться бегством,что бы не остаться там навсегда...

[Suversa]

VI. Безнадёжное бытие.
Байли Чжишуй вознёсся высоко над лагерем, так, что даже облака внизу казались туманом над бездной, а крыши шатров создавали причудливую схему. Его меч плавно парил по ночному небу, слегка покачиваясь и неся бездыханное тело Байли Яо, озаряемое млечно-золотым светом луны.
У него внутри происходило что-то неведомое. Уже не было ни скорби, ни ужаса, ни гнева. Другой бы уже разрыдался на худой конец или впал в безудержное отчаяние. Но не было никаких слёз. Была только пустота. Ступор. В голове проносились обрывки бессвязных мыслей:
«…Теперь у меня никого не осталось. Совсем. Это всё из-за меня. Из-за меня погибли все мои близкие. Неужели я ничего не могу сделать, чтобы вернуть моего последнего близкого человека, мою любимую сестру, мою родную душу…Если бы я знал, чем всё это закончится! Если бы что-то дало мне знак…Где искать помощи? Как обернуть вспять эту точку невозврата?»
И тут внутри его разума, возникший из ниоткуда, перебив его собственные мысли, громким шёпотом разлился неведомый голос, заполняя собой всё тело Чжишуя:
«Я знаю, что ты ищешь. Я знаю, что ты хочешь. Я знаю твою сущность, о которой ты сам пока мало чего представляешь… Это всё должно было неминуемо произойти, каким бы страшным не казалось. Это единственный путь искупления и высвобождения твоей блуждающей души. Она требует жертв во имя спасения. Но у этой печальной истории есть и обратная сторона медали: если тебе удастся высвободить все свои начала до того, как ты умрёшь, то обретёшь бессмертие и снимешь проклятие со своего рода. Кроме того, этот внутренний голос будет служить тебе помощью, способной указать путь к воскрешению твоей сестры. Ведь она с тобой одной крови и часть твоей души тоже осталась в ней.»
Шум в голове внезапно стих, оставив после себя мурашки на коже. Тело и разум стали лёгкими, подобно струящейся воде. Раны затянулись, оставив после себя небольшие дымящиеся шрамы. На ночном горизонте показались какие-то призрачные огоньки среди цветущего леса. В душе героя больше не было места началу ‘надежда’ и оно высвободилось в тихую ночную гладь.
VII. Всемогущая душа и новое вдохновение.
Чжишуй медленно и тихо спустился на неизвестные земли какого-то посёлка. Обновлённое тело молодого воина наполнилось энергией и не чувствовало боли. Более того, эта энергия как будто утроилась. Он взял бездыханное тело сестры, запёкшиеся капли крови на её тонкой шее на мгновение вернули его в реальность. Что-то комом встало поперёк горла. Он опять стал ждать какого-то знака, но вокруг и внутри была мёртвая тишина. Ходил по лесу, с телом на плече, озираясь по сторонам. Боевой дух понемногу стал растворяться во тьме. И только чувствовалось едва уловимое жжение в том странном шраме из детства. Он закатал рукав плаща, положив сестрицу рядом на мягкий ковёр летней травы. Странно, но некоторые линии шрама стали затягиваться и исчезать, а ещё две горели еле заметным пламенным свечением. Рука невольно потянулась и провела по ним. И тут вновь из подсознания вылез пронзающий ледяной шёпот:
«Запад…Запад…Запад…Беги…Беги…Беги…Прячь…Прячь…»
Уставший разум воина с трудом пытался понять, что имеет в виду внутренний голос. Вокруг была тишина и безмятежность, монотонное жужжание сверчков никак не вязалось с бегством и опасностью. К тому же, время близилось к рассвету и неумолимо клонило в сон.
Далёкий приглушённый топот копыт. Их несколько. Нет. Их много. Отряд каких-то всадников движется прямо в сторону посёлка. Осознание приближающегося неизвестного слилось воедино с абстракцией внутреннего голоса. «Здесь больше нельзя оставаться» - подумал Чжишуй. Резким движением он вскидывает беспомощное тело сестры на парящий в темноте меч и устремляется в западную сторону, повинуясь недавнему напутствию. Утренние сумерки играют на руку. Ни жители, ни враги их пока не увидели. По крайней мере, он так считает. Сквозь садовые заросли и лианы, поднявшись ввысь, они пролетели над верхушками деревьев, чтобы ничего не упустить из виду. Нужно найти то, что напоминало бы убежище.
Начинало светать. Силы были на исходе. Снижение высоты. Снова земля. Но уже какая-то не такая. Если приглядеться, в проталинах и трещинах можно увидеть прожилки, отдающие холодным бело-голубым свечением. Эти микроскопические морозные потоки динамичны, словно лава, движущаяся против течения обратно к источнику. Буквально в десяти метрах, в заросшей лозе виднеется каменный грот. Несомненно, именно знаки привели его сюда, в нужное место, хотя здесь Чжишуй никогда не бывал. Войдя внутрь с сестрой на руках, он на мгновение остолбенел. Это был другой подземный мир, высеченный из камня и светящихся минеральных пород. Первой задачей было спрятать сестру и не заблудиться. Но тут снова зажглись его детские шрамы. Причем больнее, чем в прошлый раз.
«Ты слышишь-шшшшш...? Ты слышишь меняяя...? Шшшш….Сюда…Сюда…» - теперь голос доносился как будто из глубины пещеры, а не из головы. Только конкретно откуда – трудно было определить: коридоров было четыре.
Рывок назад. Сбивает с ног. Темнота.
Холод вытягивает в реальность. Но лучше бы не вытягивал – думает Чжишуй. Открыв глаза, он видит, что тело его снова истерзано, а сестры рядом нет. Повторение кошмара. «Что за место? Неужели я в этой же пещере?»
Сумев всё-таки подняться на ноги, он пытается найти то место, где его настигло нечто. Но всё было бесполезно. Оказавшись в ловушке, в каменном лабиринте, его накрывает отчаяние, из груди вырывается бессвязный крик помощи в никуда. ‘Беспомощность’ и ‘Разочарование’ вырвались наружу и обрели собственное сознание.
Но кому снова понадобилась сестра? Неужели кто-то ещё знает о тайне и силе последнего поколения Байли?
VIII. Обретение покоя.
Череда событий отматывает круг на пару десятилетий назад. Даосский монах, узнав о истории семьи Байли, ни на шутку заинтересовался. Ведь целью его учений и трудов являлось бессмертие. Он понял, что было даровано молчаливому трёхлетнему мальчику, но, к сожалению или к счастью, лишить жизни его сразу не удалось. Тогда он нашёл себе помощника в лице озлобленного честолюбивого соседского мальчика Син Цзюньхао. Монах заменил ему и отца, и учителя. Син самоотречённо служил монаху, следя за успехами Чжишуя. Главной его задачей было всю жизнь держаться возле своего одарённого напарника. Но потом зависть и привкус мести сбили Цзюньхао с вверенного плана. Всё пошло по наклонной. Генерал, смерть сестры, а потом конец и его истории. Но монах, оставшись один, решил не останавливаться. Завербовав генерала Линъюня, он приказал его войску настигнуть выжившего Чжишуя любой ценой. Для совершения ритуала бессмертия нужно было убить носителя блуждающей души до того, как он потеряет все начала. Поглотив оставшиеся начала, можно обрести такое же бессмертие, которое предназначалось носителю. К тому же, занятия в Академии магии не прошли даром – монах умел на мгновение перехватывать поле зрения цели. Ему хватило пару сеансов, чтобы понять, где находится Чжишуй со своей сестрой.
В каменной западне становилось всё холоднее. Послышался шум шагов нескольких человек. Разговор. Из-за эхо Чжишуй смог только разобрать слова «ритуал», «кровь», «шрам» и «бессмертие». Его, связанного, схватили через пять минут солдаты из его же войска, его сослуживцы. Потащили в соседнее ущелье, которое закончилось огромным высеченным каменным залом с несколькими уровнями и ступенями. Посередине он увидел светящийся алтарь и тело сестры. Его потащили туда же. Какое-то непонятное сгорбленное существо в монашеской рясе тянуло к нему свои костлявые руки.
«Что они хотят со мной сделать? Что? Что станет со мной и моей сестрой? Неужели я так и не успел ничего исправить? Неужели наш род уйдёт в небытие и тому причиной буду я? Почему я? Почему? Неужели этот мерзкий шёпот меня обманул?!»
И тут последнее начало ‘беспокойство’ разорвало его душу и высвободилось наружу. Бездыханное тело упало навзничь. Тут же ударная волна отбросила всех живых на несколько метров и два столпа света из ниоткуда обволокли тела брата и сестры. Кто-то из воинов зашевелился и поднял упавшего монаха. Повернувшись к алтарю, они увидели невообразимое: брат и сестра стояли перед ними, держась за руки. Быстро придя в себя, старый отшельник скомандовал: «Схватить их!». Шестеро сильных и могучих воинов в доспехах кинулись на двух людей. Заслонив собой сестру, Чжишуй стоял как стена, неуязвимый для ударов. Бой продолжался недолго.
С тех пор никто из жителей не видел ни странствующего даосского монаха, ни генерала. Род Байли все посчитали погибшим, в честь их семьи был воздвигнут почётный памятник.
В посёлке однажды ночью на западной окраине леса горели яркие вспышки света, разбудившие беспокойных жителей. Наутро самые смелые решили разведать обстановку и дойти до загадочного грота. Но вход в него был теперь намертво завален валунами. Приложив ухо к камню, жители услышали невнятный шёпот. Из проталин виднелось бледно-голубое свечение, уплывающее в неподступную каменную тюрьму.

[sdgmjnhh]

Пролог (+/-)

1310 год по летоисчислению Идеального мира
В семье Байли, принадлежащей к расе людей, рождается второй ребенок, но его мать погибает при родах. Глава семьи, Байли Фэнцзян, дает ребенку имя Чжишуй.
Байли Фэнцзян испытывает смешанные чувства, ведь его единственный сын Байли Чэну умер два месяца назад из-за болезни, а сейчас и его невестка отправилась в мир иной.
Теперь от всей семьи Байли остались только сам Фэнцзян, новорожденный Чжишуй и его старшая сестра Байли Яо.
'Как ни крути, а роду Байли пришел конец', — так мрачно размышлял Байли Фэнцзян.
Пока Байли Фэнцзян был занят военными делами, заботу о Чжишуе взяла на себя Байли Яо. Хоть она и была всего на четыре года старше Чжишуя, ранняя смерть родителей заставила ее быстро повзрослеть. Вместе с братом и сестрой рос и приемный сын Байли Фэнцзяна, нареченный Байчжанем. В этом году ему исполнилось 5 лет.

I. Блуждающая душа. Беспечальное детство

Незаметно пролетело время, и Байли Чжишую исполнилось 3 года, но он все еще не говорил. Однажды в дом Байли Фэнцзяна пришел странствующий даосский монах, и Фэнцзян попросил его погадать о судьбе Чжишуя.

Даос пришел к выводу, что Чжишуй — лишь вместилище некоей блуждающей души и в будущем ему суждено отнимать жизни людей. На самом деле, Байли Чжишуй не должен был родиться на свет, но все-таки он появился, отняв при этом жизнь у своих родителей, и далее будет лишь приносить беды окружающим. То, что Байли Чжишуй до сих пор не говорит, — отнюдь не следствие глухоты или немоты, но признак разлада между тремя разумными и семью животными началами его души и неспособности их контролировать. Кроме того, монах определил, что одно из семи животных начал души Чжишуя — 'Скорбь' — обрело собственное сознание, и исправить это уже невозможно. По этой причине монах предложил убить Чжишуя, чтобы тот смог освободиться и уйти на новый круг перерождения, ведь никто не знает, какая судьба его ждет в противном случае.

Но разве мог Байли Фэнцзян решиться на убийство своего единственного наследника? Вместо этого он попросил монаха сотворить талисман стабильности. Даос вырезал изображение талисмана прямо на теле Чжишуя, чтобы разумные и животные начала его души оставались под контролем.

После того как монах подавил разлад между началами души, Байли Байли Чжишуй стал проявлять удивительные способности. Очень скоро он заговорил и начал изучать военное дело под началом Байли Фэнцзяна. Да, талисман стабильности не мог устранить причину недуга Чжишуя, но все-таки позволял контролировать блуждающую душу, поселившуюся в его теле.

II. Покушение. Бесстрашный полководец

1323 год по летоисчислению Идеального мира

Однажды во время охоты на Байли Фэнцзяна и Байли Чжишуя было совершено покушение. Сиды, подкупив людских чиновников, узнали, когда они отъедут подальше от дома, и устроили засаду. Ради спасения Чжишуя Байли Фэнцзян отвлек все силы врага на себя.

Увидев Байли Фэнцзяна, осыпаемого стрелами и ударами мечей, в плотном кольце врагов, Байли Чжишуй пришел в дикую ярость. Талисман стабильности более не мог сдерживать его душу, и одно из животных начал — 'Ужас' — вырвалось на волю, превратившись в самостоятельную личность — Бесстрашного полководца. Бесстрашный полководец устроил безумную резню, не оставив в живых ни единого врага. Его неистовство было так велико, что даже оставшиеся в живых бойцы Байли Фэнцзяна были сильно напуганы.

Байли Чжишую удалось спасти Байли Фэнцзяна, но к тому времени он уже был серьезно изранен. Весть о бойне во время охоты быстро распространилась, и теперь ни один слуга в доме Байли не смел посмотреть в глаза молодому господину. Видя это, Байли Фэнцзян призвал к себе своего приемного сына Байчжаня, которому доверял больше всех, и поручил Чжишуя его заботам.

В 1324 году Байли Фэнцзян скончался, а Город слез неба был захвачен сидами. После смерти Фэнцзяна род Байли лишился надежной опоры. Молодой господин был в глазах людей кровожадным безумцем, и некогда многолюдный дом семьи Байли совершенно опустел.

У честного и бескорыстного Байли Фэнцзяна было много друзей, и после его смерти многие из них, невзирая на слухи, готовы были помочь Байли Чжишую и Байли Яо, однако Байчжань, следуя наказу приемного отца, отправил их к жившему в уединении мастеру меча Мо Жаньюню.

III. Самоубийство. Безрадостный герой

Приемный сын Байли Фэнцзяна, Байчжань, повзрослев, стал главой личной охраны отца и отвечал за его безопасность. В день покушения Байчжань выполнял особое задание, поэтому его не было рядом.

Байчжань был на пять лет старше Чжишуя, и, несмотря на его статус приемного сына Байли Фэнцзяна, Байли Чжишуй всегда относился к нему не как к дяде, а как к старшему брату. В свою очередь, Байчжань игнорировал разницу в возрасте и положении между ними, ведь он вырос вместе с Чжишуем и Яо. Особенно нежные чувства он испытывал к Байли Яо, из-за чего Байли Фэнцзян при жизни не раз подшучивал над приемным сыном. Молодые люди должны были пожениться, но со смертью Фэнцзяна об этих планах пришлось на время забыть.

В смерти Байли Фэнцзяна Байчжань винил себя и, чувствуя свою вину, не смел взглянуть в глаза Байли Яо. Девушка и рада была утешить его, но не знала, какие слова подобрать. Байчжань же, полагая, что и Яо винит его, отправил ее с братом к Мо Жаньюню и тем же вечером покончил с собой, оставив лишь предсмертное письмо.

Горе Байли Яо, узнавшей о самоубийстве Байчжаня, не поддается описанию, ведь она могла спасти его, рассказав о своих чувствах. После этого она поклялась, что никогда не выйдет замуж. В предсмертной записке Байчжаня она обнаружила всего три слова: 'Остерегайся Син Цзюньхао'.

Байли Чжишуй, потерявший еще одного близкого человека, долго стоял на утесе, где покончил с жизнью Байчжань, и всматривался в небо. Начало 'Радость' в его душе окончательно погибло.

IV. Обучение. Не желающий имени

1324 год по летоисчислению Идеального мира

Изначально человеческая раса не имела никакого понятия о воинском искусстве. Люди только и умели, что бестолково размахивать оружием. Но однажды человек по имени Мо Уе овладел первым в мире приемом боя на мечах — 'Мечом неопределенности'. Последующие школы развивали свои техники, но все они почитали Мо Уе, называя его предтечей мечников. Мо Уе основал школу Непревзойденного Меча и за всю свою жизнь воспитал только одного ученика. С тех пор в школе Непревзойденного Меча всегда только один учитель и один ученик и всегда только два меча — один в руке наставника, другой в руке ученика. Эти мечи получили имена 'Отец' и 'Сын'.

Байли Фэнцзян некогда проявил доброту к Мо Жаньюню, последователю школы Непревзойденного Меча, и в знак своей признательности тот преподнес ему меч 'Сын'. У Мо Жаньюня был ученик по имени Син Цзюньхао, не посвященный в секреты школы. Мо Жаньюнь разглядел в нем жестокость и мятежный характер и отказался взять его в ученики. Однако Син Цзюньхао два дня и две ночи простоял на коленях у его порога, и Мо Жаньюнь нехотя разрешил тому войти. Он не передавал Син Цзюньхао никаких знаний об искусстве боя и лишь учил того спокойствию, отговариваясь тем, что не может взять ученика, пока мечи 'Отец' и 'Сын' не будут вместе.

Узнав о смерти Байли Фэнцзяна, Мо Жаньюнь был убит горем. Вместе с Байли Чжишуем и Байли Яо, отправленными к нему Байчжанем, Мо Жаньюнь получил письмо Фэнцзяна, в котором тот просил его позаботиться о сиротах из семьи Байли.

Всего за несколько дней Мо Жаньюнь разглядел в Чжишуе редкий талант. Кроме того, с братом и сестрой к нему вернулся меч 'Сын', и Мо Жаньюнь решил принять ученика. Он призвал к себе Байли Чжишуя и Син Цзюньхао и объявил, что Син Цзюньхао не подходит для обучения искусству меча и учеником станет Байли Чжишуй. Однако если Син Цзюньхао пожелает остаться, то Мо Жаньюнь продолжит учить его. Син Цзюньхао остался с Мо Жаньюнем, но с той поры часто уходил из дома, и никто не знал зачем.

Мо Жаньюнь относился к Байли Чжишую как к родному сыну, Байли Чжишуй же в благодарность отдавал все силы обучению и вскоре овладел самой сутью искусства меча. Он очень почитал своего учителя и во всем стремился подражать ему. Так в период обучения в его душе погибло начало 'Желание'.

Мирные и спокойные дни длились три года, но однажды во время медитации Мо Жаньюнь не смог вернуться в реальность и скончался.

V. Истина. Безгневная речь. Безучастная злость.

В 1327 году по летоисчислению Идеального мира Мо Жаньюнь скончался.

Байли Чжишую исполнилось 17 лет, и он стал высоким и стройным юношей. А Байли Яо исполнился 21 год. Она была хороша собой, но из-за тяжелых воспоминаний в волосах ее уже появилась седина.

После похорон наставника Байли Чжишуй объявил, что будет служить в армии людей, так же как и его дед. Син Цзюньхао захотел отправиться вместе с Чжишуем, но Байли Яо была против этого, так как помнила предсмертный наказ Байчжаня.

Разумеется, Байли Яо ничего не сказала Байли Чжишую о предостережении Байчжаня, и вскоре Байли Чжишуй и Син Цзюньхао уже поступили на военную службу. Искусного в воинском деле Чжишуя и обладающего незаурядной силой и смелостью Цзюньхао быстро оценили по достоинству, и вскоре Байли Чжишуй получил звание командующего. Байли Яо очень радовалась за младшего брата, но, беспокоясь о нем, заставила его пообещать, что тот не будет слишком доверять людям. Байли Чжишуй был в недоумении, но сестра ничего не объяснила, так что ему пришлось просто дать ей обещание.

С детства обладая талантом к музыке и танцам, Байли Яо продала часть своих драгоценностей, наняла людей и создала небольшую танцевальную группу, с которой стала давать выездные представления. Куда бы ни отправлялись отряды Чжишуя, туда же выезжала и Байли Яо, устраивая выступления в ближайшем городе. Все знали, что она сестра молодого командира, и всячески ее поддерживали, но тем не менее все трое виделись очень редко.

Так прошло 5 лет.

Однажды Байли Яо предложили дать представление в лагере Байли Чжишуя. Исполняя танец 'Опьянение среди цветов', она была подобна небожительнице, спустившейся на землю, и солдаты смотрели на нее как зачарованные.

После представления Син Цзюньхао, Байли Чжишуй и Байли Яо отправились выпить вина и поговорить о прошлом. Девушка по-прежнему относилась к Син Цзюньхао настороженно, но, поддавшись уговорам брата, немного расслабилась.

Байли Чжишуй и не подозревал, что Син Цзюньхао уже подсыпал сонный порошок в вино ему и Байли Яо. Когда брат с сестрой лишились сознания, Син Цзюньхао перерезал сухожилия на руках и ногах Чжишуя и передал Яо генералу Ху Линъюню, который давно заглядывался на девушку.

Очнувшись, Байли Чжишуй понял, что стал калекой, и, потрясенно глядя на Син Цзюньхао, спросил, почему тот это сделал.

Син Цзюньхао засмеялся: 'Почему? Да потому, что наш наставник любил тебя, потому, что ты отнял все, что должно было принадлежать мне! Если бы Мо Жаньюнь заботился обо мне, стал бы я травить его?'

Оглядевшись по сторонам и не увидев сестру, Байли Чжишуй спросил у Син Цзюньхао, где Байли Яо.

Син Цзюньхао расхохотался: 'Твоя сестра очаровательна, и я хотел заполучить ее, но все ее мысли занимал лишь этот Байчжань. Стоит ли мертвец того, чтобы посвящать ему всю жизнь? Она такая же недальновидная, как и ты! Если бы она была со мной, может, мне и не пришлось бы так поступать с тобой. Я годами прислуживал этому старому хрычу Мо Жаньюню, и все рухнуло, стоило тебе заявиться с тем письмом! Ну а если я не могу что-то получить, то это надо разрушить. Как думаешь, почему твоя сестрица оказалась в лагере? Генерал Ху Линъюнь все устроил. Ты, наверно, догадываешься,зачем'.

Словно громом пораженный, Чжишуй лишь мог повторять: 'Тварь! Тварь!'

Син Цзюньхао равнодушно отвечал: 'Ругайся, ругайся, что еще теперь остается делать такому ничтожеству, как ты? Знаешь, почему я искалечил тебя? Потому что просто убить тебя было бы слишком просто! Я хочу уничтожить все, что у тебя есть! Так же, как тогда ты поступил со мной! Байли Яо всегда относилась ко мне с подозрением, но ты переубедил сестру и помог моему плану. Ха-ха-ха!'
Голова Чжишуя раскалывалась от боли, и наконец его ярость вырвалась наружу. Так из его души исчезло начало 'Гнев'. Мысль его превратилась в меч, пронзивший сердце Син Цзюньхао, потерявшего голову от радости. Но после этого меч не исчез и превратил в лохмотья шатер Син Цзюньхао.

Когда палатка обрушилась, Байли Чжишуй увидел то, что больше никогда не забудет — перед командирской палаткой лежала Байли Яо, перерезавшая себе горло кинжалом. Не в силах сдержаться, Чжишуй издал страшный крик, в котором слышался рев дракона.

Начало 'Злость' исчезло из его души. Перед глазами стоял образ Байли Яо, исполнившей свой самый горестный танец.

Стоящие рядом солдаты хотели поддержать Байли Чжишуя, но никто не осмелился приблизиться к нему.

'Пусть генерал Ху знает — я вернусь', — сказал Байли Чжишуй, повернувшись к шатру Ху Линъюня, после чего поднял на мече тело сестры и, поднявшись ввысь, быстро скрылся с ней вдали.

VІ. Отрицание. Слепая надежда. Упрямый искатель.
Чжишуй мчался, не разбирая дороги. Когда силы оставили его он просто рухнул наземь и зарыдал, но глаза его оставались сухими. Наконец он осмотрелся вокруг. Дом узнал сразу. Он не был здесь с того самого дня, как умер Мо Жаньюнь, его наставник и человек, заменивший им с сестрой всю семью. С того самого дня, как был УБИТ неблагодарной тварью Сином Цзюньхао. Дом был заброшен. Крыша немного просела и в ней недоставало нескольких черепиц. Дверь на ржавых петлях билась на ветру. Внутри на полу была разбросана кухонная утварь и предметы быта. В доме похозяйничали дикие звери в поисках еды. Но то было давно, на всем лежал толстый слой пыли. Чжишуй еще острее ощутил всю горечь своей утраты. Все, кого он любил, и кто был истинно дорог ему – оставили его.

Сколько времени просидел безутешный Чжишуй над телом сестры, в доме своего погибшего наставника, он не знал. Он не ел и не спал. Лишь изредка проваливался в короткий беспокойный сон. Он видел деда и дядю, видел сестру. Они смеялись и шутили, пели, танцевали. Иной раз он видел себя и Яо в этом доме. Сидя у очага, накрывшись тяжелой медвежьей шкурой, разинув рты, слушали они истории, которыми любил потчевать их наставник Мо. Чжишуй обожал повесть о поиске драконов, а Яо, как всякая девчонка, историю о добром горожанине, который воскресил любимую жену. Воскресил. Раз закравшись, эта мысль стала подтачивать Чжишуя. Чем больше он думал об этом, тем более крепла его уверенность. Так сущность «Страсть» загорелась в нем жарким пламенем.

Чжишуй отыскал в доме Мо Жаньюня несколько древних даосских трактатов по алхимии и принялся изучать их. Он испробовал много ритуалов, воссоздал много эликсиров. Увы, все было тщетно. Но Чжишуй был неумолим в своих поисках. Движимый чувством великого горя и еще большим чувством ненависти и мести, он пытался снова и снова. И хотя все его попытки терпели крах, он не опускал руки. Начало «Упрямство» обрело свое сознание.

VІІ. Душа и плоть. Воскрешение. Демоница.
1334 год по летоисчислению Идеального мира.
В очередной раз Чжишуй изучал библиотеку Мо Жаньюня, когда внимание его привлек древний пыльный фолиант, завалившийся за полку. Это был трактат древней Школы Золота и Киновари. Чжишуй жадно поглощал страницу за страницей, а закончив, немедленно взялся за работу. Поиск ингредиентов и создание эликсира заняло довольно много времени, наконец, он был готов и дрожащими от волнения руками Чжишуй тонкой струйкой влил эликсир в рот мертвой сестры. Он ждал, с замиранием сердца. Он забыл, как дышать от волнения. И вот, Яо открыла глаза и села на кровати. Она повертела головой и остановила свой взгляд на Чжишуе.

Хотя Чжишуй и старался удерживать тело сестры от неминуемого разложения окуривая благовониями и орошая бальзамами, но время все равно взяло свое. Какая, впрочем, разница, что лицо и тело ее тронули следы тления, если она жива?! Так рассуждал Чжишуй, а потом рассмеялся. Он начал топтаться на одном месте, как ненормальный, пританцовывая. Он вернул свою сестру!
- Байли Яо! Байли Яо! – с этими радостными возгласами он бросился к сестре, желая обнять ее.
Но девушка опередила его. Она резко бросилась к Чжишую схватила его за горло и оторвала от пола. Она парила в воздухе, не касаясь половиц и нависая над братом. Ее безумные черные глаза смотрели из впавших глазниц лихорадочным взором. Она крепче сжала горло Чжишуя. Он попытался разжать ее руки, оттолкнуть, но все попытки были тщетны. Яо вцепилась в него ледяной мертвой хваткой. Чжишую нечем было дышать, его легкие начинали гореть. Собрав последние силы, он лишь успел прохрипеть:
- Это же я… Чжишуй.
И в тот же миг Яо вырвала ему голосовые связки. Чжишуй рухнул на пол, схватился за горло. Страшная боль пронзила его гортань. Он поднял глаза на сестру. Та парила в воздухе, рассматривая Чжишуя. На миг ему показалось, что в ее безумных глазах мелькнуло узнавание.
- Чжишуй? У меня был брат Чжишуй, - звенящим шепотом сообщила она и взмахнув руками начала танцевать. Чжишуй сразу узнал этот танец, последний танец Яо в ее жизни - «Опьянение среди цветов». Она кружилась в танце, беззвучно смеясь и это зрелище охватило Чжишуя тисками ужаса.

Яо больше никогда не причиняла Чжишую никакого вреда и была покорна, хотя держалась с ним несколько отчужденно, была направлена внутрь себя. Она часто танцевала и шептала песни, движения ее были точны и плавны, но от этих танцев у Чжишуя волосы на затылке вставали дыбом. Яо редко покидала дом, когда Чжишуй выбирался за хворостом или расставить силки, она всегда оставалась дома в своих покоях. Но иногда поутру Чжишуй замечал, что засов на двери не задвинут, хотя точно помнил, что задвигал его накануне вечером. Во время своих вылазок, он стал натыкаться на растерзанные туши диких зверей, у всех было вырвано горло. Чжишуй поймал себя на том, что вокруг не слышно пения птиц. Животные не воют ночами. В его душу закралась смутная догадка, но Чжишуй отогнал ее от себя.

VІІІ. Чудовищная ошибка. Безжалостный план.
1336 год по летоисчислению Идеального мира.
Чжишуй и Яо жили очень уединенно. На много тысяч ли вокруг не было ни души. Однажды в их края забрел странствующий даосский монах. Он пришел к их дому поздним зимним вечером, когда на улице свирепствовала буря и Чжишую не оставалось ничего иного, как предложить монаху ночлег и пиалу горячего травяного отвара. Чжишуй запер Яо в ее покоях, чтобы она не раскрыла себя перед монахом. Монах поблагодарил Чжишуя за гостеприимство и поведал ему новости мира. Чжишуй расположил монаха на ночь в главной комнате их небольшого дома, и когда тот засобирался ко сну, Чжишуй оставил его.

Он проснулся от шума. Шум определенно раздавался в доме. Чжишуй бросился прочь из своих покоев. Он побледнел от представшей перед ним картины. В комнате царил разгром. Старый монах забился в угол, на его груди зияли страшные раны, а одежды пропитались кровью. Над ним со жгучей яростью, склонилась Яо. Ее рука тянулась к горлу старца.
- Байли Яо, нет! Остановись! – надрывным шепотом проговорил Чжишуй. Сестра замерла на миг и отпрянула от старика. Она безразлично отвернулась к нему спиной и начала шептать одну из своих песен.
- Что ты натворил?! – прохрипел старик. – Что ты натворил?! Ты не готов был для совершения этого таинства! Твои мысли полны гнева и ненависти, а помыслы полны мести! Лишь тот, кто полностью очистится духовно и морально имеет право провести ритуал. Ты призвал к жизни жестокого демона! Не будет спасения никому! Ты навлек на мир огромное горе! – и старик испустил последний дух. Чжишуй оставался стоять посреди комнаты. Рядом Яо шептала какую-то веселую песенку и танцевала, а в его ушах звенели слова старика.

План в голове Чжишуя сформировался молниеносно. Своими словами старик подтолкнул его мысли в верном направлении. Каким бы ни был результат, Яо была его сестрой. Трагически погибшей по вине Сина Цзюньхао и Ху Линъюня. Первый уже давно гнил в земле, а вот второму, кажется, настал час вернуть свой должок. «Месть» наконец вырвалась на волю и обрела собственное сознание.

Еще разыскивая ингредиенты для эликсира, Чжишуй забрался однажды в пещеру на склоне Огненной горы. Пещера была темная и мрачная, уродливые сталактиты и сталагмиты тянулись навстречу друг другу, пещера уходила на много ли вниз и походила на пасть безобразного мифического животного. В самом конце пещера была усеяна разноцветными кристаллами и золотыми самородками.

Чжишуй принялся за работу немедленно. И когда работа была окончена они с Яо навсегда покинули дом наставника Мо. А далее, дело оставалось за малым. В ближайшем поселке Чжишуй закупил провизию и рассчитался с торговцем большим золотым самородком. Он поведал, что обнаружил пещеру, полную золота и камней. Остальное сделала людская молва. Чжишуй не жалел несчастных смельчаков, отправившихся за сокровищем в таинственную пещеру Огненной горы. Яо расправлялась с ними хладнокровно и жестоко. Она заманивала их своим вкрадчивым шепотом и вырывала им горло.

ІХ. Расплата. Гробница шепотов.
1341 год по летоисчислению Идеального мира.
По склону Огненной горы взбирался отряд. Молва гласила, что здесь, в таинственной пещере скрыты несметные сокровища. Но путь опасен и полон ловушек, лишь самый смелый в силах преодолеть его. Генерал был азартным и алчным человеком по своей натуре. Он отобрал самых сильных и смелых, лучших своих воинов и они начали восхождение на гору. Подъем был сложный, отряд едва преодолел 6 ли, когда их застигла ночь. Они устроились на ночлег на небольшом выступе и скоро воздух содрогался храпом 9 бравых глоток. Один воин оставался на карауле. Сквозь завывание ветра он услышал вкрадчивый шепот и разбудил остальных. Недолго думая, отряд отправился на поиски таинственного шума и скоро они очутились у скрытой сугробами, зияющей чернотой пещеры…

Больше их никто не видел. Как не видел и тех, кто отправился на их поиски. С тех пор молва нарекла пещеру Гробницей шепотов. А глубоко в ее недрах Байли Яо исполняет свои божественные танцы, и ее молчаливый брат Байли Чжишуй оберегает ее покой и тишину.

[Bstiy]

Ху Линъюнь всегда славился своим своенравием и твердостью. Он привык стирать тех, кто не подчиниться или пойдет наперекос. Син Цзюньхао был лишь удачной партией в его кровавой игре. Обиженный судьбой, брошенной на перепутье – он стал для генерала счастливым билетом в сердце Байли Яо. Во всяком случае, именно так думал Ху Линъюнь.

VI. Пока ты рядом.

По-прежнему прекрасная Байли Яо, закрыв глаза, мирно спала на руках брата. По крайней мере, так желал думать Чжишуй. «Так мало пройдено, так много сделано», - будто в трансе шептал Байли Чжишуй. Пустыми глаза уставившись вдаль, он продолжал парить, твердо наметив цель. Ничто не существовало в мире для него сейчас. Талисман на его груди давно канул в лету. Начало «Скорбь» возымела свои права.
Обогнув Лесной хребет , Байли Чжишуй опустился у подножия башни Мертвецов. Еще в детстве дед рассказывал об этом загадочном месте. «Все души, Чжишуй, погибшие насильственной смертью, попадают сюда. Здесь они находят последнее пристанище и обретают покой».
Вокруг царил мертвенный холод. Байли Чжишуй бережно занес тело сестры и положил в центр. Сложно сказать, сколько времени провел там Чжишуй, всматриваясь в безмятежное лицо сестры. Вот-вот, казалось, она откроет глаза и скажет ему, что это лишь обманка, отвод глаз, но алые струи на ее шее убивали последнюю надежду. Начало «Скорбь» окончательно подавило «Злость», вернув Байли Чжишую былую форму. Зажмурившись от боли, не в силах удержаться на ногах, Чжишуй плашмя упал рядом с Яо. Обессиленной рукой дотянулся до ее ладони и замер.

V. Последний приют

Чжишуя разбудил гул, раздающийся с улицы. Он открыл глаза, попытался пошевелить рукой, но все тщетно.
- «Не так быстро», - услышал он скрипучий голос справа. Чжишуй медленно повернул голову, стараясь получше разглядеть незнакомца.
- «Несмотря на твои увечья, ты неплохо справляешься», - сказал тот, подходя ближе. Из тени к Чжишую вышел старик, явно повидавший не мало.
- «Меня зовут Хой Чунь, я местный аптекарь».
- «Где я? Гдя Яо?»,
- «Ты на Лесопильне, что близ Города Мечей. Кто такая Яо?». Байли Чжишуй хотел было ответить, но быстро осекся: «Так, никто». Старик пожал плечами и поспешил выйти, когда Чжишуй его окликнул: «Постой!».
- «Да?»,
- «Что меня ждет?».
Хой Чунь немного помялся, но не видел смысла скрывать очевидного: «Ты больше не встанешь…», - холодно произнес он и вышел на улицу.
«Ты больше не встанешь…» эхом отдавалось в голове Байли Чжишуя. Перед глазами встал образ Байли Яо. Она улыбалась. Чжишуй ощущал в груди странное волнение. Не то злость, не то горечь. Отчасти ему казалось, будто что-то иное находиться внутри, будто его личность не единая в этом сосуде. Силуэт Яо начал отдаляться. Чжишуй протянул руку, пытаясь встать, но ноги предательски лежали неподвижно. «Ты больше не встанешь», вновь повторилось в голове, и что-то оборвалось.

VI. Когда наступит полночь. Покаяние

Странник Жантиль со всех ног бежал прочь, не оглядываясь назад. Глаза были залиты ужасом, в носу стоял железный запах крови. Крики, кругом только крики. Тех, кто не успел покинуть Лесопильню вовремя.

***

Стоя на коленях перед телом немощного старика, Байли Чжишуй вторил лишь одно: «Почему?!». Начало «Гнев» окончательно и бесповоротно взяло верх. «По-че-му?!».

***

- «Чжишуй!», - мягкий девичий голос раздался в голове парня. «Чжишуй, чего стоишь, Фэнцзян ждет».
Байли Чжишуй поднял глаза. Перед ним стояла Байли Яо, только живая, и ей как прежде 17 лет.
- «Чжишуй, ты словно призрака увидел…», - вторила она, взяв его руку.
Точно тряпичная кукла, мальчик двинулся за сестрой.
- «Фэнцзян велел найти тебя, он сказал, что вы отправляетесь на охоту…».
«Охоту…», криком разнеслось в голове Байли Чжишуя. Он зажмурился, пытаясь подавить этот вой. Открыв глаза, он очутился на вершине утеса. Чжишуй узнал это место, почему-то очень страшно было глянуть вниз. Но что-то манило его, бросив взгляд в бездну, он увидел окровавленное тело Байли Байчжаня. Губы Байли Байчжаня шевелились, издавая невнятным шепотом. Чжишуй прислушался, до него донеслась фраза, состоящая из трех слов: «Остерегайся Син Цзюньхао». И вновь этот пронзительный крик.
«Твоя сестра очаровательна, и я хотел заполучить ее…»,
- «Нет!».
«Как думаешь, почему твоя сестрица оказалась в лагере…»,
- «Нет! Нет!».
«Ха-ха-ха…».

***

«Нет», - яростно закричал Байли Чжишуй, вонзив меч в тело бедного старика.
- «Ху Линъюнь! Ху Линъ-юнь!», - что есть мочи прокричал разгневанный, потерявший всякое обладание Байли Чжишуй. Алая вспышка ярости окружила то, что некогда именовали Байли Чжишуй, начало «Ярость»

VII. Гробница шепотов

Генерал вздрогнул. Беспокойство застигло его врасплох. Нехотя он поднялся и вышел из шатра.
То, что он увидел, словами было не описать. Бесчисленные трупы его солдат были раскиданы по всей территории лагеря, кровь залила буквально всю землю. Ху Линъюнь стоял как вкопанный, обводя взглядом, некогда мирный лагерь. Сердце колотилось словно молот, вызывая дикую отдышку. Поодаль стоял он.
Человеком Байли Чжишуй как таковым перестал быть ровно в том момент, когда «Ярость» взяла бразды правления. То ли зверь, то ли уродливый человек, то ли вовсе что-то неведомое доныне человечеству, стояло недалеко от генерала. Тот, кого ранее звали Чжишуй, жадно глотал воздух, вдыхая отчаяние и рьяную ненависть. Он жаждал крови. Минуя трупы бывших товарищей, Чжишуй приблизился к цели.
По-хорошему, следовало бы бежать без оглядки, забыться где-нибудь в Крепости-молота, да доживать свой век в спокойствии и здравии, но генерал был не из робкого десятка. Несмотря на жесткость, желание править и попросту скверный характер, он был человеком чести. Грозно обведя взглядом соперника, Ху Линъюнь обнажил меч.
Чжишуй взволнованно отшатнулся, он был готов. Готов к последнему рывку, он жаждал возмездия.
Собрав всю волю в кулак, он ринулся на врага, разразив тишину звериным рыком. Еще пара метров и месть свершиться…
- «Чжишуй…», - мелодично раздалось в его голове.
Что-то больно кольнуло в груди, острие меча прошло насквозь.
Глаза зажгло. Чжишуй чувствовал, как по телу разливается тепло. «Предсмертная агония?», - было подумал он. Шатры, земля залитая кровью медленно расплывались у него перед глазами, еле моргая, Чжишуй прощался с этой горестной жизнью. Он постарался открыть глаза в последний раз и увидел перед собой Байли Яо и Байчжаня. Они улыбались крепко держась за руки. Это была последняя встреча семьи Байли в этом времени.
- «Как ни крути, а роду Байли пришел конец», - положив призрачную руку на плечо Байли Чжишуя, произнес Байли Фэнцзян.
Силы покинули тело, Чжишуй рухнул на землю, но лицо его более не выражало злобы, расплывшись в прощальной улыбке он заснул навсегда.
Ходят легенды, что души, обитающие в башне мертвецов, со временем попадают в гробницу шепотов. Там, в самой глубине, порой слышаться звуки музыки, радостный смех и тихий плач… одинокой души.

[Nerate]

⠀⠀⠀⠀⠀

VI.Последнее начало

Блуждающая душа, поселившаяся внутри Чжишуя, двигалась в пустоте. В этом телесном сосуде не было света и не было тьмы, а «Скорбь», одно из уцелевших животных начал, наполняло пространство тяжестью, словно бремя, - но без «Гнева» и «Злости», утраченных безвозвратно, оно в конце концов превратилось в «Смирение». Чем дальше меч уносил брата и сестру от военного лагеря, тем сильнее последний из рода Байли был уверен в том, что путь его близок к финалу.

«Я обещал месть – но где взять силы на ее свершение?», - так размышлял он.

Тогда подал голос Бесстрашный полководец – нутро, годы назад созданное началом «Ужас» в минуты страшного сражения с сидами. Вокруг талисмана, вырезанного в теле Чжишуя, разгоралось свечение, и с ослепительной вспышкой на свет вырвалась не скала – каменный голем нечеловеческих размеров. Одной рукой он подхватил истерзанные тела Яо и Чжишуя, а в другую ладонь его лег меч. Две материальные сущности, рожденные блуждающей душой Чжишуя, соединились.

Беспомощный, он лежал в каменной руке Полководца, который, поменяв направление пути, шел уверенно и быстро, оставляя ямы-кратеры от каждого шага. Несколько раз Байли раскрывал рот, порываясь что-то спросить, но даосский талисман, контролирующий его много лет, был разрушен. Баланс пропал, и проклятый юноша вновь стал безмолвным, а руки и ноги с перерезанными сухожилиями висели, как тряпочки.

– Молчи, Байли Чжишуй, – заговорил Бесстрашный полководец. – Для того чтобы присоединиться ко мне и все осознать тебе нужны лишь глаза.

Байли заметил, что зрение его стало острее и точнее – он весь превратился во взор. Незаметно пронеслись километры дороги, и Чжишуй увидел два опустевших дома. Усадьба Байли Фэнцзяна, где родился и вырос молодой человек, одиноко стояла, поросшая бурьяном и крапивой.

«Как ни крути, роду Байли пришел конец», – невольно повторил Чжишуй мысли отца, высказанные им еще при его рождении.

Взор его устремился еще через несколько десятков верст, где он рассмотрел покинутую школу Непревзойденного Меча. Лишившись лидера и наставника Мо Жаньюня, она осиротела, но никто пока не был готов занять его место. Байли Чжишуй потерял все, что ему дорого. Он по-настоящему осознал это – и животное начало «Ужас» его блуждающей души уже, казалось, было готово вновь заполнить весь сосуд, но тут встрепенулось «Упрямство», до сих пор не дававшее о себе знать. Разве что во времена учений в школе Мо.

Чжишуй нашел в себе силы обернуться назад и указать головой направление.

«Мои враги должны быть уничтожены», - уверенно подумал он и постарался внушить эту мысль Полководцу – впрочем, в его решимости сомнений и так быть не могло.

По пути назад в военный лагерь они увидели приближающийся отряд сидов, который нашел их по огромным следам каменного голема. Сиды уже давно вели охоту на семью Байли – только вот Чжишуй пока не знал, кто именно был их истинной целью.

На пике, поднятой высоко над перьями сидов, была насажена голова – юноша тут же узнал лицо генерала Ху Линъюня, что надругался над его сестрой.

- Байли Чжишуй! – обратился к нему предводитель сидов. – Мы пришли не ради битвы. Мы предлагаем тебе голову врага в обмен на бренную оболочку твоей сестры. Нашей целебной магией мы возродим ее душу, она обретет мир и покой – станет нашей богиней-покровительницей.

Чжишуй, забывшись, открыл рот, чтобы ответить.
«Что за вздор, сидам не сделать своей богиней человеческую девушку», - сразу подумал он. – «Надо узнать, чего они хотят на самом деле».
Но Бесстрашный полководец легко сжал его тело в своей ладони, и тогда юношу пронзили воспоминания. Бойня, породившая чудовище в воплощении «Ужаса». Бойня, сломившая дух отца Фэнцзяна. Бойня, уничтожившая репутацию самого Чжишуя.

Он сделал выбор, и этим выбором была тьма. Едва заметным кивком головы он подал знак своему защитнику и главному символу своего злого рока. Бесстрашный полководец стиснул меч в руке и вырезал, вычистил, раздавил отряд сидов, вогнал в землю их тела. Голова Ху Линъюня с расколотым черепом глядела дикими, невидящими глазами в грозовое небо. Жизнь Чжишуя, что теперь поддерживалась лишь блуждающей душой, достигла своей цели и тихо угасала. Бесстрашный полководец бережно взял тела Байли Яо и Чжишуя и опустил их на ложе из васильков – а потом, как громадный каменный шатер, раскинулся над усопшими и превратился в гробницу. Мрачная, созданная на костях, она все же поросла прекрасными цветами, а поутру из нее – быть может, это лишь кажется? – доносятся еле слышные беседы.

Байли Чжишуй уничтожил всех своих врагов, как и обещал – и не оставил ничего после себя, прервав династию. Так завершился его проклятый путь. В память об этом семейном роде осталась лишь величественная гробница под защитой блуждающего духа, где покоятся брат и сестра. Гробницу шепотов могут увидеть все, но немногие могут даже приблизиться. Древняя магия хранит оболочку этого каменного исполина.

А в самом первом зале – недалеко от входа, чтоб остановить врага перед священной усыпальницей Байли Яо – возник бесплотный образ нежной девы. Ее плавный чарующий танец и тихая, почти шепчущая песня защищают тело сестры Чжишуя и даруют утешение ее раненой, надломленной душе – той, что посмертно обрела воплощение в высшем духовном начале: «Любовь».

[sakuraamerikano18]

***Усыпальница без владельцев.***

Когда Байли Чжишуй ушел, Генерал махнул рукой остальным.

— Обыскать местность на наличие следов! Я желаю знать, куда он сбежал.

Солдаты потеряли след Чжишуя, но боялись докладывать об этом генералу, ведь эта была поистине трудная задача, поскольку зная его эксцентричную натуру, можно было лишиться головы.

Пока стайка солдат тряслась перед своим генералом где-то там далеко, в это время Байли Чжишуй сидел в пещере Горного хребта. Он, прислонившись к стене, с бледным лицом высекал кинжалом имена своих врагов на скальной породе. Его одежда была тяжелой и мокрой от крови, пропитавшей её, металлический запах осел в воздухе. Он вспоминал свою сестру Яо. Решимость вспыхнула в его глазах.

— Похоже, мне всё-таки придется принять моё проклятье... — прошептал он, грустно усмехаясь. Но тут же, борясь с самим с собой, встряхнул головой. — Нет! Я стану воплощением проклятья! — взревел Чжишуй и сорвал злополучную печать.

С невыносимо громким воем темная энергия незамедлительно хлынула наружу потоком зверей, что освободились от десятилетнего заточения. В тот момент животные начала, уцелевшие в его душе, овладели телом Чжишуя, превращая его в сосуд.

Теперь он стал Вместилищем...

Демоническая природа даёт много преимуществ — порванные сухожилия стремительно срастались, а поток демонической ци открыл каналы души, ранее недоступные для освоения. В этот момент Байли Чжишуй осознавал, что в его душе умерло начало «Надежда», погребенное под животным началом. Так, в душе Чжишуя зародилось начало «Желание».

— Ху Линьюнь! Син Цзюньхао! Вы разделите со мной всю боль этого грешного мира!

На следующий день, запечатав тело сестры Яо, Чжишуй отправился к окрестностям Врат Цикла, чтобы залечь на дно.

Следующие три года он был известен как торговец Ли Чжи.

На широком плато, используя техники элемента земли, Байли Чжишуй воздвиг величественную гробницу из камня. Залы её были изысканны, шедевр архитектурного стиля. Все местные ремесленники отдали свои силы и талант ради создания столь прекрасного места упокоения. Помещений было несколько и все они различались своей площадью. Существовали большие залы, вмещающие в себя как жилища, так и различные статуи, множество деревьев и растений. Так же были возведены малые залы, на строительство которых были назначены великие мастера ловушек.

Гробница занимала четверть подземной части Поселка Клод и на её территории были разбросаны четыре входа в большие залы, и имя им было — «Танцующая Птица Феникс» , «Ревнивый Тигр», «Тщеславный Змей» и «Яростный Дракон». Лишь один вход выходил на поверхность. Было приказано соединить первый вход с тремя другими с помощью особого механизма, чтобы они накладывались друг на друга, образуя некие порталы в случайный зал.

Стоя перед входом в гробницу, Чжишуй лишь покачал головой:

— Еще не время оглашать список упокоенных!

***Безжалостная резня.***

1347 год по летоисчислению Идеального мира.

Стоя на ветке дерева, Байли Чжишуй хладнокровно оглядывал ночную ставку генерала. По непонятному стечению обстоятельств Ху Линьюнь несколько лет стоит лагерем на землях, где некогда жила семья Байлинь.

Когда в последний раз он использовал меч в битве? Чуждое ощущение, но оно ему нравилось. Он прищурился, мрачно усмехаясь. Что же, для этих солдат возвести лагерь на земле его клана было непростой задачкой. Пора проучить их, ведь это место было его родным домом.

— У меня появилась отличная возможность собрать неплохую жатву. Больше мне не нужно сдерживаться... — его решительные слова унес ветер, превращая их в беззвучный, но зловещий шепот.

Невинные обитатели леса, животные и птицы, сегодняшней ночью уже точно не смогут сомкнуть глаз, ведь они ощущали убийственную ауру вокруг Чжишуя.

Слабые становятся ступенькой для сильного, таков закон этого мира.

Вскоре в его поле зрения появился отряд из тридцати хорошо подготовленных солдат. Все мужчины носили обсидиановые шлемы и полный комплект аналогичной брони. Их строй ловко рассредоточился по Западной части лагеря, вблизи палатки генерала.

В глазах Байли Чжишуя вспыхнула жажда крови, а лицо исказилось гримасой ярости. Он спрыгнул с ветки, намеренно произведя достаточно шума, чтобы быть обнаруженным солдатами.

— Посторонний в лагере!

— Осторожно, враг спрыгнул с дерева!

Только Чжишуй появился, как остальные воины стали кричать и доставать свои клинки, отступая к палатке генерала.

Байли Чжишуй оттолкнулся от ствола дерева, стремительно и легко преодолевая расстояние в несколько десятков метров вперед, оказавшись перед отрядом солдат.

— Как смеешь ты, наглый раб?! — закричал один из них и выставил вперед клинок, потребовав объяснений.

Чжишуй окинул взглядом лагерь, но не увидев знакомых лиц, вернув взгляд к солдатам напротив.

— Должно быть, придется повозиться,— сказал Чжишуй, досадно почесав затылок. Солдаты генерала не были слабы, они прошли суровую подготовку. Если добавить к этому их богатый опыт участия в битвах не на жизнь, а на смерть, шансы на легкую победу у Чжишуя были не столь велики.

Байли Чжишуй пошел в атаку. Движения его были резкими, но точными, а меч «Сын» уже окрасился свежей кровью. Чжишуй орудовал своим мечом с невероятной скоростью, его удары были непреодолимы. В какой-то момент его стиль меча изменился. Движения все еще были быстры, с каждым взмахом отнимая чью-то жизнь. Сам клинок приобрел кровавую ауру, рисуя в воздухе багровые дуги.

Вскоре меч в руке Байли Чжишуя остановился. Он стоял у входа в палатку генерала.

Резкий взмах меча со свистом разрезал ткань палатки, открывая вход в помещение. Заложив руки за спину, генерал Ху Линьюнь стоял неподвижно возле стола, разглядывая карты.

— Не думал, что мы встретимся здесь, — с уст генерала сорвался смешок. — Несколько лет назад я не забрал твою жалкую жизнь, ты сбежал слишком далеко. Так дай же мне шанс это исправить сейчас! — в его руках появилась изогнутая сабля, излучающая ауру резни, и он ударил в грудь Байли Чжишуя.

Однако, просчитав направление лезвия, глаза Чжишуя кровожадно загорелись, и он мечом в правой руке парировал удар.

Генерал Ху Линьюнь был лишь простым смертным, хоть и искусным в военных делах. Байли Чжишуй же стал воплощением Асуры. Усталость не одолевала его. Так, со временем, битва двигалась к своему логическому завершению. Меч «Сын» обратившись кровавым лучом света, вонзился в грудь генерала Ху Линьюнь. Тот побледнел от боли и ужаса, меч Чжишуя был слишком быстрым. Сцена осталась безмолвной и лишь взгляды обоих выдавали весь спектр эмоций.

Генерал Ху Линьюнь пал.

Тела его солдат, как и его самого так и не были найдены. На месте лагеря исчезли следы битвы...

Чжишуй отбыл к Вратам Цикла, и в тот промежуток времени загадочным образом пропало тело Син Цзиньхао из усыпальницы его семьи.

***Предназначение***

Мирно прогуливаясь по гробнице, Байли Чжишуй наслаждался плодом своих творений. Сестру Яо он расположил в зале Танцующей птицы Феникс. Тела генерала Ху Линьюнь и Син Цзюньхао Чжишуй заточил в двух других залах, навеки прокляв их плоть. Теперь залы приобрели свой совершенный вид, и зал Яростного Дракона должен обрести своего владельца.

На рассвете, восседая в кресле посреди роскошного зала, Чжишуй отдал приказ слуге:

— Запечатай гробницу и разнеси по всему миру правду о моей славной мести!

— Будет исполнено. Господин Ли Чж...то есть Чжишуй, а как же быть с названием гробницы? — поинтересовался вдруг слуга.

— Оставь это. Со временем люди сами дадут имя этой величественной усыпальнице.

Слуга исполнил поручение Байли Чжишуя, и мир взорвался обсуждениями происходящего. Были даже те, кто ринулся в Поселок Клод, дабы отыскать место захоронения, но оказавшись у входа, все поворачивали назад, столкнувшись с мощной печатью у входа.

Месяцем позже Байли Чжишуй скончался и животные начала, что жили в нем и подпитывались, обрели сознание и разбрелись по всей гробнице в поисках подходящих тел. Лишь начало «Ярость» осталось в бренном теле.

В 4416 год по исчислению Идеального мира в окрестностях Врат Цикла зародился слух, что по ночам с безымянного кургана доносятся странные шепоты. Была снаряжена целая экспедиция, которая обозначила источник и начала раскопки, в ходе которых выяснилось, что на этом месте находится вход в гробницу. Ничто не могло помочь героям Идеального мира совладать с печатью.

Но вскоре в Западных землях появился загадочный человек по имени Шуйчжи, который утверждал, что есть способ открыть вход. Он поведал им, что с помощью двух очень мощных артефактов можно сломать печать. И в том же месяце, впервые, ворота гробницы отворились. Тотчас шепоты усилились, возвещая об осведомленности обитателей этого места о снятии печати. Герои не сразу ринулись исследовать гробницу, опасаясь неизвестного, но нашлись смельчаки, что отбросили сомнения.

«Гробница Шепотов».

Так жители Идеального мира назвали усыпальницу.