Лювелин в Стране Злого Солнца.

[VAFLASHTEIN]

Рассказ по большей части для детей, но и взрослые могут мельком прочитать столь простецкий рассказ со стишками. Сие произведение было навеянно "Алисой в Стране Чудес", Льюиса Кэррола.

И свет настал,
Король устал,
И править вовсе перестал.

И свет тот сжёг,
Любви пирог,
Как тот злосчастный окорок.
Что испускал дымок,
И любил всё поперёк,
И спором был его конёк.

Шуршали синие пучанды.
Они же были полу-панды,
Лишь только пучеглазей как бы,
И любят петь все дифирамбы.

И ждали все спасителя,
Победы пылкой укротителя.
Что сдвинет злого повелителя,
И станет править удивительно!

Как-то утром (Я бы описал это утро, но оно было обычным для каких-то описаний) Лювелин (судя по всему, главная героиня) сидела на яркой лужайке, вокруг странных цветов. (Хотя странными они казались ей лишь из-за того, что она не знала как они называются) Солнце светило ей в макушку, но она упорно противилась позывам жара и томилась в ожидании тумака, или как его еще называют "солнечного удара".
Лювелин всегда занималась каким-то "противостоянием" чему-то или кому-то в одиночестве, да и в компании она любила быть такой, пытаясь поссорить или рассорить тех, кто с ней еще не поссорился. Можно было сказать, что у неё бойкий характер и она упертая, как сами знаете кто. Но она всего лишь любила повредничать, даже когда вредничать было не с кем.
Так вот, она сидела и "проедала" взглядом солнце, словно играя в гляделки. Конечно, такие гляделки с солнцем сложно было кому выиграть, и каждые пары секунд, она опускала взгляд вниз, щурясь и мысленно ворча на такую нечестную игру. В очередную такую "попытку", ей села на нос бабочка, Лювелин отвела косой взгляд на столь наглого гостя и нахмурилась. Бабочка будто бы тоже решила принять участие в её игре с солнцем и составить компанию, только, как всегда - эта компания была не на стороне Лювелин.
-Неужели? Я и с тобой когда-то успела поссориться? -Спросила хмурясь Лювелин, бабочку. Или может быть, спросила саму себя, в любом случае - она говорила это вслух. От дуновения голоса Лювелин, бабочка слетела с носа и устремилась ввысь, словно признавая поражение в игре.
-Эх, сдуть бы так солнце. Единственный...(Тут она пыталась вспомнить - что есть солнце. Не называть же солнце "человеком") Единственный лучик, что не ломается под моей вредностью, -Сказала Лювелин, довольно грустным тоном, из-за того, что не смогла вспомнить - "чем является солнце в их мире" и ей пришлось выдумывать такую кучу метафор.
Встав и отряхнувшись от пыли, она положила руки на пояс и прищурившись задумалась. Только, думать ей было особо не о чем, поэтому она просто сделала вид задумчивости. Не уходить же простаком от проигравшей партии с солнцем - вредность превыше всего.
Лювелин медленно и гордо шла по полю в сторону, что привела бы к концу поляны, но надоедливая поляна со странными цветочками не кончалась ни в какой из сторон.
-Как хорошо, что я не могу загореть - хоть в чём-то солнце мне проиграет, -Сказала про себя Лювелин, победоносно приподняв голову.
Она думала, что эта особенность у неё от того, что она вредная, но она просто вредничала и не хотела признаваться о своём не знании того, что рыжие, как она - не загорают, они лишь краснеют. Но даже эта краснота не смела являться на бледные щеки Лювелин, из любого спора или ссоры она выходила победительницей с абсолютно равнодушно-бледным оттенком лица.
Вдруг, её полет раздумий о своем поведении отвлек кот, самый обычный кот, но и в нём она увидела необычность. Он был очень толстым и сидел на странном камне, невписывающимся в столь типичный пейзаж гладкого поля, без единого намека на неровность. Но внимание Лювелин было уделено лишь коту, а не какому-то странному камню.
-Какой-то вы больно серый, при том, что и солнце печёт. Ой, или коты не загорают? Или может быть, вы просто вредный, как я, -Сказала она коту, снова вспоминая почему она не может загореть.
-Нет, зачем котам загорать? Коты поют серенады. По крайней мере - так говорят, -Ответил кот, не пытаясь мурчать или урчать, как обычные коты.
-Он ещё и говорит. Хотя, коты должно быть разговаривают и это обычное дело. Просто, со мной не кто не желает говорить, даже коты, -Ответила про себя Лювелин. Кот казался ей всё загадочней и загадочней. Конечно же, умение разговаривать - не входило в эту загадочность. (Что тоже весьма загадочно)
-Почему ты считаешь себя вредной? Может, ты просто не разговорчивая или не хочешь разговаривать? -Спросил кот спокойным голосом.
Лювелин взбудоражило такое резкое обсуждение её личности и пропуска моментов знакомства: вопросе о имени, вопроса о настроении, ну или хотя бы вопроса о погоде.
-Даже если бы вы доказали, что я не разговорчивая или не хочу разговаривать, то я бы всё равно вредничала и не признала бы это! -Категорично ответила Лювелин.
-Может быть, ты не стала разговаривать, а не начала вредничать, чтобы не признавать? Потому, что ты не разговорчивая и чтобы не признавать, ты не будешь разговаривать, -Озорно оспорил кот, его вопросы всё больше выводили из себя Лювелин.
-Может быть, я бы стала вредничать или просто не стала разговаривать, но лишь из-за вредности признаваться в этом я не буду! -Еще громче отрицала Лювелин.
Впервые, на её бледных щеках засияло возмущение розового оттенка. Конечно, если бы она это увидела, то списала бы всё на выдуманный загар или выдуманную аллергию.
-Хорошо, теперь я убедился... -Ответил удовлетворёно кот, медленно слезая с камня на землю. (Хотя, это выглядело как сползание, из-за его толстоты ему плохо удавались такие "скалолазания". Сложно было представить, как он вообще поднялся на этот камень) Лювелин переложила свои руки с пояса и скрестила на груди - это означало, что ей попался первый достойный противник, готовый её оспорить, и она не собиралась сдаваться.
-В чём же вы убедились? Что коты не могут загорать потому, что они вредные? -Спросила ехидно Лювелин, пытаясь вызвать кота на словесную дуэль. Только, кот не обратил внимание на её попытки и стал чесать за ухом передней лапой, что никак не удивило Лювелин. (Но ведь коты обычно чешутся лишь задней лапой)
Лювелин ещё сильнее залилась розовым цветом от такого игнорирования со стороны кота. Бледность полностью пропала с её лица и могло показаться, будто она только что пришла с пляжа какого-то моря с соответствующим загаром.
Вдоволь почесавшись или проигнорировав, кот ответил:
-Я убедился в твоей вредности и в том, что тебе можно показать "кое-что".
-И что же это? -Спросила Лювелин, стараясь сдержать улыбку. (Она любила сюрпризы, особенно съедобные)
-Если бы я хотел сказать, то не назвал бы это "кое-что", а назвал бы "этим". Заодно, назвав "это" как "кое-что", я добавил интереса и желание узнать, что такое "кое-что" -Торопливо ответил кот, совсем запутав Лювелин.
-Но всё же, "кое-что" может быть хоть чем. Нужна подсказка, чтобы хотя бы представить это "кое-что"...чем-то таким, -Промолвила Лювелин почти про себя, пытаясь изобразить в воздухе руками это загадочное "кое-что".
-Это не возможно представить. Подсказкой будет место этого "кое-что", ступай туда и ты найдешь там, -Ответил кот и начал неуклюже пролазить под камень, в маленькую пещеру.
-Как это, просто туда, и там? Так где? -Сразу же поинтересовалась Лювелин.
-Не просто "туда" и "там", а там-сям, туда-сюда! Ступай к себе домой, больше ничего не подскажу! -Оторвал резко кот.
-Но в котором времени мне ждать "кое-что"? -Жалобно спросила Лювелин, смотря на торчащие задние лапки и хвост кота, не надеясь на ответ.
Но голос кота раздался где-то вдалеке, а может, в глубине:
-Думаю, "кое-когда" или "когда-то", а может, даже "кое-как".
Лювелин запуталась еще больше, от всех этих неточностей и догадок у неё кружилась голова.
Кот всё пытался залезть под камень, но попытки не увенчались успехом и он только копошился из стороны в сторону, пока совсем не застрял.
-Что-то моё прощание затянулось. Говорил же себе "Не повторяй за другими котами, не ешь так быстро пищу". Так я еще пытался с ними говорить когда ел - всё у вас не так, -Гулко ворчал кот из под камня, кропотливо теребя задними лапами и хвостом.
Лювелин стояла в порывах непонимания. Она была культурной девочкой, не смотря на свою вредность. Естественно, её культурная часть не выдержала мучений кота и Лювелин робко спросила:
-Вам помочь? Протолкнуть или вытащить? Хотя, если вас проталкивать, то в противном случае - вы сплющитесь. Но если вас вытягивать, то вы растянитесь. Думаю, вам итак хватит полнеть, поэтому однозначно вытащить!
Кот ничего не ответил и никак не оспорил столь весомый аргумент.
-Раз вы любите отдыхать под камнем, то в дальнейшем вам понадобиться растянуться или забросить это дело! -Продолжила Лювелин, ухватив кота за задние лапы и пытаясь вытянуть его, -Да и вообще, я конечно под камнями не отдыхала, но думаю, что там не особо уютно. Да и любоваться нечем, кроме как червяками...Не могли бы вы сказать своему хвосту, чтобы он перестал бить меня по голове?! -Неожиданно воскликнула Лювелин, отплевываясь от меха.
-Будь у вас хвост, вы бы знали, что они непослушные, а главное - они не умеют разговаривать! -Гаркнул гулко кот. (Лювелин нисколько не озадачивало, что кот каким-то чудом умел разговаривать, а хвост - нет)
После долгих стараний в потягивание "репки", Лювелин всё же вытянула кота, что после такой "гимнастики" выглядел очень взъерошено, но никак не растянуто.
-Я тут вот надумала, а скажите мне...
-Кстати, про надувание! -Прервал Лювелин кот.
-Нет, я сказала "надумала". Так, скажите мне...
-Я спасибо не скажу, только путь лишь укажу. Иди на север, куда ни дует ветер. Там и дом найдешь ты свой, и подарок..."кое-какой" -Снова прервал её кот и запихнув переднею лапку себе в пасть, стал дуть изо всех сил.
-Знаете, это не вежливо - не благодарить за помощь, а тем более перебивать, даже коту...и даже рифмой. Надеюсь, хоть путь вы указали будучи в своём разуме. Бдительная тётя не потерпит опозданий, -Сказала про себя Лювелин, с удивлением смотря на кота, что раздувался на её глазах, -Ой, что вы? Не дуйтесь на меня по поводу критики вашего блистательного ума! Он вполне соответствует нормам миграции континентальных параллелепипедов и морали грани синуса! (Тут Лювелин конечно не знала, что она говорит и имеет ввиду. Она просто надеялась, что кот, услышав такие "заумные слова" поверит ей на слово)
Но кот не повёл и глазом, и ничего не ответил на такие мольбы, а может и не мог из-за лапы во рту. Он раздувался и раздувался, пока его глаза и уши, да и остальные части тела, не слились в один большой, пушистый шар. Лювелин смотрела на это озадаченным взглядом и тоже надула щеки, будто сопереживая или дразня.
В конце-концов, кот перестал дуть и резко вынул лапу изо рта, от чего взлетел со свистом в небо. Он долго парил по кругам и вдаль, пока совсем не исчез из виду за макушками леса.
-Ну нет, так делает рыба-ёж, только чтобы всплыть...наверное. Коту то зачем? -Задумчиво спросила себя Лювелин, а затем возмущенно воскликнула: -Нет же - дурочка! Он на тебя обиделся, вот и дулся, а как говорят "Если настигла грусти напасть, то ты можешь от грусти пропасть"
-И почему я у него не спросила про "кое-что" что-нибудь еще? Как там тётенька пела?
Конфетки с чужих рук - никогда ты не бери,
Даже если пирожки - аппетит прибереги!
С незнакомыми людьми - лучше ты не говори,
Даже если угостят - всё без сахарной нуги!
Если в гости пригласят - лучше сразу убеги,
Даже если навестят - все вокруг одни враги!

-Вот-вот! -Пропев воскликнула Лювелин, а затем снова озадачилась: -Что "Вот-вот!"? Он же кот, а не человек. И конфеток у него нету, а "кое-что". Так что, к нему правило не относится, -Закончила Лювелин, оставив этот нескончаемый спор с самой собой.
Она долго шла по полю странных цветочков, которым она уже успела придумать имя - "Надоедливые". Лювелин почти разубедилась в правильности указаний кота и в его вменяемом разуме. Но на горизонте явилась красная крыша её дома, а затем и весь дом озарился её взору. Яркий и красочный - дом приятно вписывался в лесную обстановку с "Надоедливыми" цветами.
В прихожей её ждала безумная тётя, что обезумела к очередному приходу Лювелин.
-Где вы так долго были юная леди? Пирожки уже остыли! -Крикнула громко тётя, судя по всему она была глуховата.
-Извините тётушка. Я не голодная, -Устало ответила Лювелин.
-Что-что? Яма холодная?! Совсем дитятки одурели, вот в наше вре...
-Нет, я сказала "Я не голодная". У поля синего засиделась! -Вспыльчиво прервала её Лювелин.
-Что-что? Упала сильно, застудилась?! Как же ты выбралась из ямы?! Наверное ты сильно проголодалась! -Забеспокоилась тётушка.
-Нет, я совсем другое сказала! Я пыталась с котом спорить, -Возмутилась Лювелин.
-Что-что? Ты питалась скотом вскоре?! Бедное дитя! -Печально завопила тётя.
-Ох, нет, что вы тётя! Я просто хотела познакомиться с котом! -Всхлипнула Лювелин усталым голосом.
-Что-что? Ты просто хотела полакомиться скотом?! Ох, теперь я буду тебе готовить всё, что ты пожелаешь! Только не ешь всякую гадость! -Замолила тётя.
Лювелин задумалась над столь заманчивым предложением, её никогда не устраивали "пирожковые дни", что устраивала ей тётя.
-Тогда, готовьте мне побольше пирожных с маком! -Радостно воскликнула Лювелин.
-Что-что! Пирожков с мясом?! Ох, я уж думала и этих хватит. Корзину целую состряпала! -Буркнула тётя.
Лювелин озадачилась и ничего не ответила. (Да и как тут ответишь? - будто с эхом разговаривать) С приоткрытым ртом и с задумчивым видом, она поднялась в свою комнату под бормотание тёти и громко хлопнула дверью.
В ожидании знаменательного "кое-что", Лювелин умастилась на свою мягкую кровать, полную детских, мягких игрушек, и стала что-то напевать. (Она уже почти начала клониться ко сну, но вечно бдящая вредность затмевала все желания организма)
Вдруг, со двора она услышала знакомый свист. Лювелин в суматохе слезла с кровати и подбежала к окну, но увидев летящего кота, резко отпрыгнула и пригнулась.
Свист за окном сменился торопливыми стихами:
Разойдись народ честной,
Прилетаю лишь весной!
Вы пригнитесь подо мной,
Разойдитесь!
Боже мой!

После этих слов, кот влетел в комнату Лювелин и зацепился за люстру, раскрутившись на ней, будто на карусели и продолжая говорить скороговоркой:
Зацепился!
Раскрутился!
И зачем я торопился?
И никто не удивился!
Как красиво появился...

Лювелин долго стояла в ступоре от такого выступления на люстре и не могла оторвать взгляда, даже чтобы помочь коту. Но кот и сам справился, спрыгнув с люстры в раскрутку, и упав кульбитом на мягкую кровать.
-Я думала, что "кое-что" будет чем-то другим! -Возразила Лювелин, пока кот пытался выпутаться из одеяла.
-Я и есть "кое-что". Ты просто не спрашивала моего имени и я решил назваться как "кое-что"! -Гулко выпалил кот из под одеяла, а затем лениво сполз на пол, вверх тормашками, -Знаешь который сейчас час? Именно, такой!
-Какой такой, такой? -Спросила Лювелин и присела на кровать, облокотившись головой на руки и опустив взгляд на кота.
-Не просто такой, а такой-сякой. Помнишь про "кое-как" ? -Прошептал хитро кот.
-Помню, а что "кое-как" ? -Удивлённо спросила Лювелин.
-Расскажу тебе я так, что такое "кое-как" -Заговорил кот стихами, а затем встал на тумбочку и вовсе стал петь:
Кое-как, кое-как,
К нам примчится рак.
Кое-как, кое-как,
Отлучится он от благ.
Кое-как, кое-как,
Прокричит собак...

-Так-так! Зачем раку собаки? Что за тарабарщина?! -Возмутилась Лювелин и топнула ножкой.
Кот нисколько не испугался, а только потер лапой своё пузо и продолжил:
Зачем собакам раки?
Чтоб кататься по полям!
Зачем трудягам маки?
Чтоб наесться по утрам!
Зачем бродягам злаки?
Чтоб слоняться по дворам!
Зачем отвагам знаки?
Чтоб остаться по грудям!
Зачем варягам флаги?
Чтоб собраться по морям!

-Постойте, это вы вообще к чему? Ничегошеньки не поняла! -Озадачилась Лювелин.
-Не к чему, а к кому! К Графине, собирайтесь - мы скоро выезжаем! -Воскликнул кот и спрыгнул грохотом с тумбочки на пол.
-Какой Графине? Куда выезжаем?! Я даже не успела поесть нормально, -Пожаловалась Лювелин.
-Кстати, о поездах для ненормальных! -Подхватил кот и стал ходить по кругам, в каких-то кошачьих раздумьях.
-Нет, я сказала "поесть нормально", о каких поездах тут речь? Причем, для ненор... -Не успела закончить Лювелин, как вдалеке раздался надвигающийся гул и свист, -Так, я полагаю, что сюда едет поезд, но как он едет без железной дороги!?
-Зачем нам дорога, тем более железная? У нас поезд едет по сахарной вате! -Гордо воскликнул кот.
-Как-то я не видела поездов на сахарной вате. Как он вообще может ездить по сахарной вате?! -Выпалила Лювелин, скрестив руки на груди.
-Ну, Железный поезд ездит по железной дороге? Следовательно, сахарный поезд ездит по сахарной вате! Чего тут не понятного?! -Возразил кот и отошел в угол комнаты, -Советовал бы я вам отойти от окна, а то вас придется облизывать Люба-Лизе от сахара!
-Кому-кому? Любе или Лизе? Да и думаю, что ваш поезд не поместится в моё окно! -Взбудоражилась Лювелин и подбежала к коту.
Вся комната ходила ходуном, а мебель устраивала пляску на полу с упавшим сервизом.
-Нет, Люба-Лиз, от слов Любит Лизать! -Воскликнул кот и стал пристально смотреть в окно, -И не беспокойтесь по поводу окна - оно поместиться в поезде!
-Но зачем мне моё окно в поезде!? -Спросила Лювелин и тоже стала пристально смотреть в окно.
-Как зачем? Ладно, посадим в грузовой вагон сладостей, он без окон! -Фыркнул кот и стал жадно потирать лапки.
Хотела было Лювелин возразить, но вспомнив упомянутые сладости - передумала, а желание как-то противоречить - улетучилось. Да и спорить не было времени, вот-вот должно было случиться что-то из ряда вон.
Лювелин и представить не могла, как так: поезд из сахара влетит в её комнату, где она стоит в углу с разговаривающим котом, который ещё и летает. Всё вокруг становилось чудесней и непонятней. Она считала, что это сон или простой перегрев на солнце во время её гляделок, в любом случае - терять было нечего, так почему бы не досмотреть этот сон до конца?
Не успела Лювелин проснуться от своих мыслей, как -Бах-Тарарах! -В дом влетел гигантский поезд. Он пробил комнату Лювелин, весь второй этаж - насквозь. Остановившись посреди комнаты одним из вагонов, поезд выпустил пар, а точнее сказать - облака сахарной ваты.
Дверь вагона с треском открылась, осыпаясь кусочками сахара. Грозная тень медленно вышла из этой двери, но явившееся на свет, оказалось не столь пугающим: выщипанный окорок, у которого на кончиках ног были привязаны перечницы, будто ходули. Но самое странное то, что у этого существа вместо крылышек висели большущие, медвежьи лапы, а клюв заменялся свиным пятачком. (Что весьма рассмешило Лювелин, и ей пришлось закрываться одной из облачков сахарной ваты, чтобы не показывать неуважение)
Окорочка медленно подошла к коту, цокая перечницами по полу и мельком поглядывая на Лювелин. Они с котом о чём-то шептались, затем кот махнул лапой Лювелин, подозвав её.
-Знакомься - это Пятн-ух Поперечный, главный Заправляла! -Воскликнул кот, указав обеими лапками на окорочка.
Лювелин медленно подошла, хрустя босоножками по валяющемуся вокруг сахару и пристально рассматривая Пятн-уха, а затем радостно спросила:
-Пятн-Ух то понятно, а вот Поперечный...Может быть, Поперчённый? Или Проперчённый! Судя по вашим перечницам, логичней было назваться именно так!
Пятн-Ух задумался, изредка похрюкивая пятачком, и вздохнув сказал:
-Вот скажи, ты живешь в карьере?
Лювелин озадачилась такому странному вопросу на её предложение, но вспомнив про остальные странности сегодняшнего дня, смело ответила:
-Нет, мой дом находится в лесу! Ох, очень красивая избу...
-Ну вот, совсем деревня, а я живу в карьере! -Прервал её Пятн-ух, судорожно похрюкивая, -Сколько у тебя ступенек?
-Я не считала, а пороги считаются за ступеньки? Думаю, что двенадцать ступенек! -Задумчиво промямлила Лювелин.
-Порог - это порог, об него спотыкаются и летят по ступенькам вниз! Вот у меня сто тридцать пять ступенек в карьере! И никаких порогов не было! -Победоносно воскликнул Пятн-ух.
-Ого, как же вы поднимаетесь столь высоко? -Удивилась Лювелин.
-Не "поднимаетесь", а поднялся! -Поправил её Пятн-ух, гордо возвысив свой пятачок.
-У вас такой высокий карьер? Зачем в таком жить? -Снова спросила Лювелин.
-Не карьер, а карьерный рост! И для этого я грыз гранит! -Гордо выкрикнул Пятн-ух.
-Да вы ростом с меня! И для роста грызут морковь, а не гранит! -Вспылила Лювелин.
-Да ты дурочка! Совсем не училась в школе! -Перекричал Пятн-ух Лювелин, и стал чуть ли не визжать по-свински.
-Я училась в школе! Причём, на одни пятерки! -Еще громче крикнула Лювелин.
-Вот именно, училась в "что ли" на одном "пригорке"! -Передразнил её Пятн-ух
Лювелин совсем побагровела от злости, очередной диалог превращался в спор, что было удивительно, ведь раньше, всегда она решала - когда спорить и с кем, а тут споры настигают чуть ли не в начале каждого разговора.
-Я не так сказала! Чтоб вы в землю провалились! -Фыркнула Лювелин и надула щеки.
-Тупица! Карьер итак в земле! Куда там проваливаться!? -Возмутился Пятн-ух.
-"Видимо, именно поэтому он Поперечный, а не Поперчённый. Что спорить с таким ненормальным, который во всём противоречит" -Подумала Лювелин и поморщив нос, замолчала.
Кот всё это время смотрел на них, не влезая в спор. Видимо, он был более вежлив, а может, просто любил наслаждаться чужими спорами, не участвуя в них.
-Итак, мисс, -Светским тоном проговорил кот, и снова начал петь: (Что весьма разрядило обстановку)
Вы готовы к путешествию?
К удивлением происшествию?
К мгновением приветствию?

Затем, кот впал в тоску и сменил свой светский тон на подавленный. Видимо, он собирался петь что-то из грустного фольклора, после недавнего весёлого вступления:

Читсали синие пучанды,
Общались с белым куфилём.
Он обещал им красные гирлянды,
Над их домашним фонарём.
Они от счастья рвали гланды,
Пируя с белым куфилём.
Но пали красные лаванды,
И ночь сменилась смертным днём!

И вот, мы едем к тем пучандам,
Чтоб ожидать там куфиля.
Не следуем его командам.
Мы лишь идем, всех веселя.

И ты поможешь нам подняться,
Чтоб победить смерть бела дня.
И ты поможешь дню сломаться,
Под свет и мрачность фонаря!

Закончил кот и взяв Лювелин за руку, взлетел в вагон, попутно прихватив Пятн-уха хвостом. (От чего тот стал кудахтать и хрюкать, а остальные - безостановочно чихать)


Часть 2

Поездка оказалась столь долгой, что Лювелин и не заметила, как съела всё сладости грузового вагона. Не одна конечно, в этом нелегком деле ей помог Пятн-ух, чья поперечность, да и поперчённость, оказалась очень увлекательной в столь скучной поездке над туманными полями и лесами.
-Говорю же...Ик! -Промямлил устало Пятн-ух.
Он лежал под локтем Лювелин и сопел в пол, а точнее - похрюкивал.
-И я так думаю, но всё же - конфеты с перцем?! -Мечтательно спросила Лювелин.
Фантики запутанные в волосах Лювелин и потолок, что был заплевал приклеенными конфетами, говорили о весьма пылком пиру сладостями с использованием перца и бесконечных чихов, от которых эти конфеты оказались на потолке.
Чуть было Лювелин начала зевать, как конфета с потолка упала ей в рот, от чего она опять чихнула и тем самым запустила конфету обратно "на место". Пятн-ух неожиданно выполз из под локтя Лювелин и встряхнулся от липких конфет, а затем лениво начал петь: (порой уворачиваясь от падавших конфет)
Перец с конфетой,
Пускаешь сладки пузыри.
Как полёт с кометой.
Чихаешь сильно, до двери.

Лучшая начинка,
Как ты не грызи.
Моя милая перчинка,
Безумным чихом зарази!

Апчи! Сильнее проперчи!
Апчи! Вдыхать начни!
Апчи! Чихом закричи!
Апчи! Конфетами строчи!

После этой песни, Пятн-ух зачихал почти без остановки, делая передышку лишь для того, чтобы хрюкнуть. Во всей этой суматохе с падающими конфетами и чихающим Пятн-ухом, Лювелин услышала странную, грустную музыку вдалеке: (аккорды со скрипкой и редкими тонами пианино, а так же еле слышными женскими стонами)
Свет нас ранит,
Убивает всё вокруг.
Когда же ночь настанет?
Луна и мрак наш лучший друг.

(Припев)
Солнце зайди, тень упади.
Ночь приведи, тоску всю смети.
Что впереди? Что позади?
Где наш спаситель? Жизнь за-ро-ди.

Лювелин выбежала из грузового вагона в пассажирский, чтобы узреть исполнителей столь печальной композиции. В пассажирском вагоне никого не было, Лювелин в суматохе приоткрыла окно, трещавшее от сахара повсюду. Её взору явилась масштабная панорама, от которой у неё застыло дыхание и затряслись коленки: большущее поле, на котором стояли многочисленные деревца. Они стояли на пять метров друг от друга, словно фигуры на шахматной доске. Совсем голые, с редкими cучками, а кора была будто расплавлена, весь их вид навевал упадком. Но самое странное то, что на макушках этих бедных деревьев торчали чёрные зонты. (Это больше всего опечалило Лювелин. Вся картина напоминала похороны, что она имела возможность лицезреть в прошлом месяце, когда умерла её сестра. На тех похоронах было очень пасмурно, и пришедшие люди поголовно стояли с такими же черными зонтами, почти под такую же печальную музыку)
-Наше солнце не такое радостное явление, как солнце вашего мира, -Неожиданно раздался печальный голос кота позади Лювелин.
-У нас тоже солнце не шибко привередливое. Единственный (Тут она решила не чудить с метафорами как в прошлый раз и на пару секунд задумалась) кхм, кому я не выигрываю в гляделки, -Тоскливо ответила Лювелин, не отводя взгляда от поющих деревьев.
-Наше солнце даже земля не выдерживает, какие уж тут гляделки, -Вздохнув пожаловался кот.
-Они будто на похоронах, такие печальные...с черными зонтами, -Снова загрустила Лювелин.
-Они на похоронах, а хоронят они - наш мир, -Тихо промолвил кот и скрылся шагами по вагону.
Лювелин пригляделась к пейзажу - и правда, земли совсем не было, лишь чёрные камушки. Но под плачущими деревцами, под самой тенью их зонтов, всё же росла еле видная трава. (Что вызвало улыбку надежды на печальном лице Лювелин)
Чуть было она упала в раздумья, как неожиданно раздался громкий чих Пятн-уха, а затем сильный ветер пронёсся позади Лювелин, завершившись громким ударом вдалеке вагона.
-Я вижу, что вы тут все летать умеете, одна я - "ненормальная", -Завистливо пробубнила про себя Лювелин, устремя любопытный взгляд в конец вагона.
Пятн-ух уже во всю "целовался" с сахарной дверцей ведущей в другой вагон, стекаясь по ней в слюнях.
-Мне кажется, что у вас грипп или чахотка! -Громко крикнула Лювелин Пятн-уху.
Пятн-ух похрюкал-похрюкал и с трудом отклеившись от сахарной дверцы, сказал:
-Поперчённый гриб? Нет, как-то не пробовал. Щепотка? Да, ты права, нужно побольше перцу!
После этих слов, раздался очередной громкий чих, от которого последовал грохот по всему сахарному поезду.
Неожиданно, поезд остановился. Лювелин показалось, что это всё из-за пронесшегося чихотного урагана Пятн-уха, но голос вдалеке развеял её сомнения, воскликнув -"Поезд для ненормальных прибыл, мисс!"

Графиня ждёт,
Подсчёт безумия ведёт:
Куда её вредность приведёт?
Куда её смиренность пропадёт?
Кто мир спасет и страх сметёт?
Кто мир по-новому сплетёт?
Кто в безумие то попадёт?
Кто в полоумие то забредёт?
Ответ ко всему - уже идёт!
Лювелин! -Графиня зовёт!

Пейзаж вокруг был таким наигранным, что Лювелин смотрела на это с застывшим, ожидающим взглядом, будто вот-вот начнется само представление.
Небольшая мрачность окутывала пространство, не давая узреть горизонт из-за тумана повсюду.
Медные облачка, висящие на цепях и ударяющиеся друг о друга, дополняли симфонию окружения громом и искрами. (Точнее, это был не столь гром, сколько голос изображавший гром, причём очень ленивым тоном) Между имитацией раскатов грома, облачка порой начинали петь что-то в задорном духе:
Пом-пом, пом-пом,
Пусть раздастся гром!
Обольём дождя ведром!
Пом-пом, пом-пом,
Пустим молнию потом,
Из картона всю притом.
Пом-пом, пом-пом...

Лювелин спускалась по ковру, что был расстелен по воздуху, волнами вниз. Она пыталась не подскользнуться, и не укатится. Странность всей картины дополняло полное отсутствие ветра, будто ты вакууме или в большущей коробке.
Вокруг летали красные ленточки, на концах которых были прикреплены фонари. Словно глубинные чудовища освещающие морское дно, они парили и любопытно вертели этими фонарями, издавая щелкающий звук.
-Что за странные создания? Они похожи... Ох, если бы я не пропускала природоведение, то не пришлось бы задумываться! Вы изучали природоведение?! -Спросила тихо Лювелин, думая, что так она с меньшей вероятностью укатится вниз.
-Пирогобредение? О да! Герцогиня у нас любит бредить после пирогов или до пирогов, а может, она всегда бредит... Хм, сама посуди - она живет в ракушке! -Ответил гундося, кот.
Он снова был в своём репертуаре раздутости и медленно летал позади Лювелин, воображая себя эдаким воздушным шариком.
-В ракушке? Но почему именно в ракушке? Тут же нету моря! Хотя и станции для поездов тоже, даже для сахарных, -Задумчиво спросила Лювелин, пытаясь представить станцию для сахарных поездов.
-"Эх, такая станция должна сверкать от блеска и чистоты. Всё было бы вылизано пассажирами-сладкоежками" -Замечталась Лювелин, изредка облизываясь.
Но голодные мечтания Лювелин прервал свист и скрип, что начал издавать кот.
-Ох, вы сейчас начнёте петь? -Возмущенно спросила Лювелин.
Кот смотрел на неё с раздутыми щеками и молчал.
-Ну да, зачем спрашивать, если вы уже надулись и всё равно не ответите. Или вы на меня обиделись и дуетесь? -Продолжила Лювелин, но кот всё молчал, -Так вы обиделись или собираетесь петь?
-Д-хаааааааааа... -Неожиданно ответил кот, через тяжёлый выдох, а затем снова начал надувать себя.
-Ох, ну вы бы по конкретней сказали! Это всё из-за вашей полноты! Дыханья не хватает даже на одно предложение! -Крикнула Лювелин.
После очередного, затянутого надувания, кот снова вынул лапку изо рта и начал парить по сторонам, ещё умудряясь петь в такой суматохе: (От чего вся песня превратилась в подобие скороговорки)
Кто живёт в ракушке?
Кто не поёт частушки?
Кто не грызёт и сушки?
Все-все врушки!
Что любят жить в ракушке,
Что любят быть как хрюшки,
Что любят выть в подушки,
Все-все врушки!

Лювелин решила поаплодировать такому яркому выступлению, но вспомнила, что все руки заняты попытками удержаться за ковёр. (И вспомнила это она после того, как начала аплодировать)
Она падала и падала, сквозь туман и мрак, между медных облачков и красных ленточек.
Впереди виднелось нечто громоздкое, похожее на ракушку.
-Вот и покои Графини! Готовься к безумию! Хотя, если не готовиться, будет даже веселей! -Радостно завопил кот и улетел вниз, подхватив хвостом озадаченную Лювелин.